Игра длиною в жизнь
Шрифт:
— Я позвоню Маттео, он тоже пойдет с нами. Устроим мальчишник.
— Парень, который целовал твою жену, стал твоим лучшим другом? — ехидно прокомментировал Дин, отчего я резко втянул воздух.
— Не будь мудаком. Он все еще работает на нас. Если бы я не доверял ему, то не позволил бы крутиться рядом с Кэсси. К тому же, он женат и скоро станет отцом. И он знает, что мое прощение разовое явление. Если он хотя бы попытается повторить это дерьмо снова, я просто-напросто убью его.
Вернувшись на кухню, я
— Котенок, я собираюсь сходить прогуляться с Дином. Поговори со своей подругой. Выясни, какого черта она так себя ведет. Это дерьмо между ними нужно прекратить.
— Без шуток, я хреново себя чувствую из-за Дина. Я поговорю с ней или, по крайней мере, попытаюсь.
— Я люблю тебя, — я поцеловал её в щеку.
— Тоже люблю тебя, — она улыбнулась, и я захотел надрать сам себе задницу за то, что посмел быть с ней грубым.
Вскоре мне на телефон пришло сообщение от Маттео. Он ждал нас около входа. Я прокричал Дину:
— Поехали. Маттео нас ждет.
Дин вышел из комнаты, и я, не сказав ни слова, вывел его за дверь. Когда мы спустились в фойе, я указал на Маттео.
— Боже, Джек. Ты нанял этого парня, чтобы он возил Кэсси по городу? Ты совсем спятил?
Я пожал плечами.
— Что я могу сказать? Я слишком самоуверен и дерзок.
Мы прошли через вращающиеся двери, и Маттео протянул руку.
— Привет, Дин, приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже. Я много о тебе слышал, — добавил Дин настороженным тоном, когда мы забирались в машину.
Маттео подошел к машине со стороны водителя и залез внутрь.
— Уверен, что так и есть, — сказал он, когда поймал на себе взгляд Дина в зеркале заднего вида. — Я могу извиниться и перед тобой, если тебе так этого хочется.
— Хах, она же не моя девушка. — Дин посмотрел на меня. — Ты просто счастливчик, что Кэсси не бросила тебя ради этого парня. Черт, даже я бросил бы тебя ради него. Ты, случайно, не ищешь нового брата? Хочешь я им стану? — выпалил Дин.
Маттео рассмеялся с переднего сиденья.
— Не получится, малыш. Потому что у итальянских нью-йоркцев не может быть другой семьи, кроме той, что уже есть.
— А что по поводу твоей жены? У неё случайно нет сестры?
Я выпрямился на сиденье.
— Да, кстати, есть? Я даже никогда не думал об этом. То есть, я имею в виду, конечно, думал, но… — я замолчал, понимая, что мои слова можно понять двояко.
Маттео усмехнулся и покачал головой.
— Извините, парни, но она единственная в своем роде и целиком принадлежит мне.
— Вот черт, — пробормотал Дин с придыханием.
— Вы хотите поехать в какое-то конкретное место? — спросил Маттео.
— Куда-нибудь, где можно уединиться. Никаких спорт-баров и тому подобных мест не предлагай, — настаивал я.
— Ты, правда, решил, что я повезу
— Ну, так куда мы приехали? — спросил Дин, когда машина сбавила ход и остановилась.
Я выглянул в окно и понял, что видел это место на фотографиях Кэсси, когда она готовила материал по историческим местам города.
— Я знаю это место. Кэсси фотографировала его для журнала.
Маттео повернулся к нам.
— Ага! Я тоже помню это. Раньше тут незаконно торговали алкоголем, и Синатра часто приходил сюда со своими парнями. Здесь здорово. Частичка истории.
Мы вошли в тускло освещенный бар и замерли на мгновенье, чтобы наши глаза привыкли к полутьме. Мы зашли с улицы, где ярко светило послеобеденное солнце, поэтому это место казалось нам темным, словно на улице была ночь.
Маттео кивнул бармену и указал в заднюю часть зала, где свисали бархатные верёвки. Мы втроем направились к небольшому столику, который располагался за занавесками из этих веревок. Зал был практически пуст, за исключением пары ребят за барной стойкой. Я молился, чтобы они меня не узнали.
— Принесу выпивку, — предложил Маттео. — Что будете?
— Мне пиво. Неважно какое, главное, чтобы было на разлив и хорошее на вкус.
— Мне то же самое, — добавил Дин.
Я решил подождать возвращения Маттео, прежде чем начать задавать вопросы Дину. Возможно, у Маттео будет свое видение ситуации.
Через несколько минут он вернулся, балансируя с тремя кружками пива в руках. Когда он поставил их на стол, то умудрился не пролить ни капли.
— Ну ты, крут, черт возьми, — сказал я, отвешивая комплимент его навыкам, и пододвинул к себе бокал пива.
— А, я работал барменом, когда учился в колледже, — сказал Маттео, и я рассмеялся, чуть не пролив на него свое пиво.
— И почему я не удивлен? — Я сделал глоток и на мгновенье закрыл глаза, отдавая должное хорошему холодному пиву.
— И почему тебе тогда так смешно?
Я пожал плечами и сказал:
— Понятия не имею. — Затем я снова рассмеялся, будучи убежден, что мой разум и тело предали меня за то, что я так плохо обращался с ними всю прошлую неделю.
Дин посмотрел по сторонам и потом вперил взгляд между мной и Маттео.
— Не понимаю, почему вы смеетесь? Что, черт возьми, я пропустил?
— Понятия не имею, — сказал Маттео и вскинул брови, пока я пытался сдерживать смех.
И с чего я вдруг начал хихикать как четырнадцатилетняя школьница? Я ни с того, ни с сего начал смеяться и никак не мог остановиться. И понимая, что мне нужно просмеяться, я стал хохотать еще сильнее. Я сосредоточился на своем дыхании, представив, что стою на питчерской горке во время игры. Мне нужно было успокоиться.
Мое дыхание выровнялось, и я посмотрел на моего младшего брата.