Игра королев
Шрифт:
— Тебе нечего бояться, — холодно возразила Сибилла. — Твой лекарь разрешил.
Черные глаза вспыхнули злобой.
— Младенец умер, мне говорили.
— Да.
— Это твой младшенький убил его или мать сама избавилась от ребенка?
— Ни то, ни другое. Не глупи, Катерина, ведь ты же не хочешь, чтобы я ушла.
— Я и не говорила, что хочу, ты, Сибилла, больно уж умничаешь.
Вдовствующая леди прибавила:
— В смерти ребенка никто не виноват, если тебе действительно интересно это знать. Мариотта с Ричардом помирились и
В маленьком сморщенном личике, застывшем на подушках, изобразилась жалость.
— Оправдают! Милая моя, даже у Калтеров на это не хватит денег.
— Тогда его оправдают ради наших красивых глаз, — безмятежно продолжала Сибилла. — Что, если мне поговорить по душам со всеми лордами — членами парламента? Или ты думаешь, что недели на это не хватит?
В черных глазах мелькнуло что-то новое. Дамы немного помолчали, затем леди Хантер заметила своим пронзительным голосом:
— На это даже у тебя, Сибилла, не хватит наглости. Что-то стряслось, не иначе. Никто не навещает меня просто так.
Вдовствующая леди не стала кривить душой:
— Да, стряслось. Это касается Денди.
Тонкие губы сжались.
— Ну еще бы. Какую глупость совершил он на этот раз?
— Какую бы… глупость он ни совершил, — пояснила Сибилла, — он это сделал ради тебя. Тебе, Катерина, не так-то легко угождать.
— Парень нуждается в твердой руке, — заявила старуха, тяжело дыша. — Его следует держать в ежовых рукавицах. Другие управляют имением так, что оно приносит доход… добиваются почестей при дворе… становятся знаменитыми… женятся на богатых наследницах. Мой старший сын…
— Денди делал для тебя все, что мог, — прервала ее Сибилла. — И я должна сказать вот что. Он почувствовал, что никогда не сможет преуспеть на… праведном пути, и свернул на тропку, которая завела его далеко. Слишком далеко.
— Ему грозит беда?
— Да, грозит. Если его схватят.
— И ты приехала предупредить?
— Да.
Обе долго молчали. Затем больная старуха с усилием села в постели и заговорила своим обычным голосом:
— Ну что ж, полагаю, ему лучше покинуть страну. Пусть придет. Я дам ему денег. А после пусть носа сюда не кажет, пока все не уляжется. — Катерина даже не спросила, что сделал ее сын.
Сибилла протянула свои тонкие, красивые руки и взяла в них маленькую, слабую, пухлую ладошку.
— Деньги у него есть. Он уже уехал. У него не было времени повидаться с тобой. Он просил передать, что любит тебя.
Маленькая ладошка лежала неподвижно, и в черных глазах не было видно никакого волнения.
— Ничтожество! — воскликнула дама Катерина. — Никогда ничего не умел устраивать. С глаз долой — из сердца вон. Теперь я смогу нанять управляющего, который наведет порядок в имении.
Сибилла отпустила ее руку и встала.
— Сможешь, конечно. И с удовольствием этим займешься. Ну вот и носилки — и твоя горничная пришла помочь. Тебя снесут не спеша, бережно, и это пойдет тебе на пользу.
Леди Хантер не возражала больше, и ее завернули в мягкие одеяла, осторожно перенесли с кровати на носилки и подложили под голову подушки. Двое слуг подняли носилки, зашагали по голубым изразцам — и впервые за долгие годы калека покинула спальню. Солнечный луч коснулся белоснежного чепца, сверкнул на драгоценностях, отразился в горящих черных глазах — и на единый миг, перед тем как дверь на лестницу затворилась, в глубоких морщинах блеснули безмолвные слезы.
В Мидкалтере Мариотта и Ричард молча выслушали всю историю. Когда Сибилла кончила рассказывать, ее сын глубоко вздохнул и промолвил:
— Этот сундук с бумагами — он действительно у нас?
— Да, — подтвердила вдовствующая леди. Под глазами у нее появились темные круги, а спина, прямая, как всегда, болела от усталости. — Джонни Булло выкрал его для меня. Там все документы, касающиеся сношений сэра Эндрю с Карлайлом.
Ричард посмотрел матери в глаза:
— Что ты собираешься с ними делать?
— Решать Мариотте и тебе. Ты больше всех пострадал от Хантера. Будет только справедливо, если ты захочешь возмездия.
— Я не желаю мстить, — отрезал Ричард. — Я только хочу поскорей забыть все это.
— Так ты не обнародуешь документы?
— Нет. Только те, что касаются Фрэнсиса.
— А ты, Мариотта?
Молодая женщина не сводила с Ричарда глаз.
— Я? О, нет. Нет. Я сама виновата не меньше, чем Денди.
— Девочка моя, какая чушь, — возразила Сибилла. — Но я все равно рада. Он того не стоит. А бумаги мы сохраним как гарантию того, что Хантер за границей будет вести себя достойно, и я надеюсь, что больше мы о нем не услышим.
Ричард внезапно опустился рядом с матерью и погладил ее по щеке.
— Думаю, ты не все рассказала нам. Ты не имела права втайне от всех предпринимать такую попытку.
— Попытку! — возмущенно воскликнула Сибилла. — Да это был настоящий бой.
Оба улыбнулись, но тут леди Сибилла изменилась в лице.
— Осталось всего пять дней! — сказала она. — Как могла я обидеть бедную женщину?
Да, оставалось пять дней. Уилл Скотт мрачно сидел в пустом отцовском доме и не знал, что делать. Как мог бы он вызволить Лаймонда, даже если бы тот и был здоров? Даже если б и вызволил — как он мог принудить его снова вести эту жизнь, похожую на смерть?
Осталось четыре дня. Сибилла, Мариотта и Ричард перебрались в Эдинбург, и много, поразительно много друзей навестили их, на все лады повторяя жестокую сентенцию леди Хантер: «С глаз долой — из сердца вон».
Осталось три дня, и председатель Высшей судебной палаты издал приказ, прозвучавший как гром среди ясного неба. Выполняя королевскую волю, он распорядился, чтобы узник, буде позволит его пошатнувшееся здоровье, предстал для дознания перед судебной палатой парламента за день до объявленного суда.