Игра короля
Шрифт:
Я смотрел на невесту. Точнее, на белое облако, маячившее перед глазами. К горлу подступала тошнота. Что со мной? Прокляли? Отравили? Нет, ни то, ни другое, я бы знал. Но вся моя суть сопротивлялась тому, что происходило. Почему я должен жертвовать своим счастьем? Я не желал родиться королем! Не хотел этой ноши. Мне не нужна корона, не стану платить за неё всю жизнь.
– Я, Венден Первый, милостью богов король Виардани, – произнес первые слова клятвы, – отрекаюсь от престола.
– Что? – Жрец выпучил глаза. Рядом охнула матушка и осела на руки придворных дам. Формулу надо было произнести трижды.
–
Еще раз, последний…
– Я, Венден Первый…
– Ден, не надо!
Голос Рины я узнал бы из миллиона голосов. Обернулся к ней, улыбнулся. Прости меня, Рина. Прости. Нас разделяла всего пара шагов. Во взгляде Рины читался ужас и неверие. Последний шаг мы сделали вместе. Я опустился на колени, как в бреду, и прижал к губам её дрожащие руки. Рина, моя Рина. Пусть Виардани катится в пропасть к демону. Я – не твой брат, чтобы жертвовать всем ради страны. Я – всего лишь слабый человек, который любит впервые в жизни.
– Прости меня, – шептал, покрывая поцелуями тонкие пальчики. – Я люблю тебя, Рина Лауэр. Если и любил кого-то в жизни, то только тебя. И не хочу жить, если в этой жизни тебя не будет.
– Ты что? – Рина опустилась рядом, заглянула в глаза. – Ден, любимый мой, не надо!
Меня била дрожь. Пол и потолок менялись местами, но я не собирался останавливаться. Рина обняла меня, прижалась всем телом, что-то шептала на ухо. Кажется, что любит и не даст делать глупости. Я не слышал. В ушах стоял звон. Хотелось только вот так и остаться – на коленях рядом с ней. Но надо было завершить начатое. Осторожно выбрался из объятий, поднялся на ноги и протянул руку Рине, помогая встать. Она тоже дрожала. Я привлек её к себе.
– Что происходит? – кричала невеста. – Кто эта девушка?
– Моя судьба, – ответил я. – Я, Венден Первый, милостью богов король Виардани…
– Им же и останешься, – раздался звонкий женский голос. – Волею богов Виардани.
И у алтаря появилась женская фигура в белом. Кацуя-Эдра явилась, дабы благословить мой брак. Но я не собирался отступать.
– Вы пожалеете! – билась в истерике принцесса. – Вы за это заплатите!
Она швырнула мне под ноги букет цветов и помчалась прочь из храма. За ней поспешили сопровождающие, и их взгляды не обещали мне ничего хорошего.
– Венден, что это значит? – Кажется, матушка ожила.
– Это значит, что я люблю другую женщину, мама, – обернулся к ней. – Знакомься, Рина Лауэр.
– Лауэр? – Матушка позеленела, покосилась на Эда, едва удержалась, чтобы не сделать знак, отвращающий беду.
– Но ненадолго, – вмешалась Эдра-Кацуя. – Меня призвали сюда, чтобы освятить брачный союз. Венден, где твоя невеста?
– Вот она, – обернулся к Рине, которая уже не скрывала слез.
– Так что, женитесь?
Я обернулся к родственникам Рины. Эд и Лесса улыбались. Матушка Рины, как и моя, держалась за сердце, а вот отец казался спокойным как никогда. Вот в кого сын пошел. Рядом с ним ерзал на месте мальчишка – копия Эда, и дергал отца за полу сюртука. Лорд Лауэр кивнул. Мы поняли друг друга и без лишних вопросов.
– Рина, ты станешь моей женой перед богиней и людьми? – спросил я.
– А как же Дармиар? – растерянно ответила она.
– Ничего, повоюем. Тем более у нас есть и другие союзники.
– Тогда стану, Венден.
Я прижал её к себе, вдыхая запах волос. Хотелось целовать её всю, от макушки до пальчиков, но, как всегда, вмешалась Эдра:
– Сначала брачный союз, объяснения потом.
И так глянула на жреца, что тот поторопился исчезнуть. Вместо него у алтаря замерла сама богиня.
– Я слушаю ваши брачные клятвы. Венден, сначала ты.
– Я, Венден Первый, милостью богов король Виардани, – кажется эта фраза начнет преследовать меня во сне, – клянусь тебе, Рина Изабелла Лауэр, что люблю тебя, только тебя во всем мире, и буду любить до конца своих дней, какие бы преграды не стояли на нашем пути.
– Клятва принята. Теперь ты, Рина Лауэр.
– Я, Рина Изабелла Лауэр, – проговорила Рина, – клянусь, что люблю тебя, Венден, король Виардани, и готова разделить с тобой каждый день своей жизни, потому что ты и есть моя жизнь.
– Клятва принята и подтверждена. Дайте мне руки, дети.
Богиня взяла ритуальный кинжал и капнула на брачные браслеты по три капли крови – сначала моей, затем Рины. Браслеты вспыхнули и исчезли, а на наших руках проступила вязь магической печати, повторяющей рисунок браслетов.
– Отныне вы – супруг и супруга, – сказала Эдра. – Грядут непростые времена, но помните, что нет силы выше любви. И когда торжествует любовь, все должны преклонить перед ней колени. Я благословляю тебя, Венден, и тебя, Рина, на долгое правление. Помните клятвы, которые вы принесли сегодня. Помните, чего стоило ваше счастье. А если здесь есть кто-то, кто против вашего брака, пусть рискнет высказаться и навлечь на себя мою немилость.
И так посмотрела на гостей, что даже если среди них были несогласные, вроде моей матушки, они сочли за необходимое промолчать.
– Целуйтесь уже, – махнула рукой богиня.
Я привлек Рину к себе и поцеловал. Хотелось продлить минуты поцелуя на вечность, но, увы, этого мне не дано. Только краткий миг, а затем храм утонул в звуках музыки, а к нам потянулись ряды поздравляющих. Эдра стояла за спиной и следила, чтобы никто ненароком не наградил проклятием.
Первой подошла матушка. Она сухо пожелала нам счастья и вышла вон. Что ж, королева должна уметь держать лицо. За ней следовала семья Рины. Вот они едва сдерживали эмоции, но по церемониалу должны были ограничиться лишь краткими поздравлениями. Зато они улыбались совершенно искренне. И Рина тоже то смеялась, то плакала от счастья. Дальше процессия смешалась в ворох лиц и поздравлений. Когда поток стремящихся к нам людей иссяк, я протянул руку супруге, и под звуки скрипки мы покинули храм.
Площадь взорвалась приветственными криками. Простым людям было все равно, на ком я женился, да и новости, видимо, распространились мгновенно. Поэтому они приветствовали нас с Риной, а я не мог поверить, что все это происходит на самом деле. Не верил и тогда, когда мы сели в одну карету и поехали ко дворцу, где должны были продолжиться торжества. И только когда карета покатилась по улицам столицы, я обернулся к Рине.
– Не жалеешь? – спросил тихо.
– Нет, – улыбнулась она. – Но до конца не верю. Сама богиня! Немыслимо.