Игра Луны

Цукиёми (яп. ) или Цукуёми (яп. ), также Цукуёми-но-микото, Цукуёми-но-ками — бог луны в синтоизме. Наряду с Аматэрасу и Сусаноо является потомком Идзанаги.

Считается, что имя Цукиёми происходит от слов «цуки» (луна) и «ёми» (чтение, счёт). Существуют гипотезы происхождения «ёми» от слова «Ёми» (страна мёртвых), от слов «ёми» (видимый ночью), а в одном случае имя записано как Цукуюми через иероглиф «юми» (лук для стрельбы). Согласно «Кодзики», Цукиёми появился в результате омовения Идзанаги после возвращения из страны мёртвых, куда тот последовал за своей женой

Идзанами. В «Нихонги» же указано, что Цукиёми родился в результате союза Идзанаги и Идзанами. По поводу «сферы деятельности» бога тоже существуют разночтения: в «Кодзики» указано, что он управляет ночью, в «Нихонги» — морем.

Согласно легендам, Цукиёми обитал в небесном дворце вместе со своей сестрой, солнечной богиней Аматэрасу. Однажды она послала его на землю к богине Укэмоти. Та угостила его едой, которую извергла изо рта. Это показалось Цукиёми отвратительным, и он убил Укэмоти. Аматэрасу, узнав об этом, разгневалась и прогнала Цукиёми подальше от себя, в другой дворец. С тех пор солнце и луна оказались разделены: солнце светит днём, луна — ночью.

Принцесса Маюри-химэ, наряду со второй принцессой и женой лунного бога Цукиёми, обладала не только прекрасными чертами лица, но и невероятной проницательностью. Ее покои находились в восточном крыле дворца. Сине-голубые палаты выходили на открытую веранду Площади Пяти Лун, откуда можно было созерцать цветение вечной сакуры среди света волшебных лун. По меркам Богов, Маюри-химэ была еще очень молодой и своенравной Богиней. Так и не познавшей истинного счастья вещей. Как удачно сложилась ее жизнь. За ее красивые глаза и волосы в жены ее выбрал один из верховных Богов — Цукиёми, он отвечал за свет всех пяти лун, а также за благополучие подлунных миров. Сама же принцесса находила своего мужа очень статным и строгим, властным, честолюбивым и в тоже время весьма ранимым. Ей потребовались годы, чтобы подстроится под его требовательный характер, а также перестать постоянно вступать в перепалки со второй женой Цукиёми, принцессой Томоэ-химэ, которая была старше, а значит и важнее по статусу среди Богинь. Она научилась не спорить с Томоэ, но и не уступать ей, когда Маюри действительно хотелось чего-то. Единственное, что казалось бы омрачало счастливую жизнь молодой Богини — были древние полудряхлые старики в алых мантиях с капюшонами. Старейшины — самые старые из жрецов, поклонявшихся Цукиёми, когда-то они были людьми… а сейчас они просто монстры.

Все время шепчутся между собой в кулуарах замка, при виде принцессы замирают, а потом снова шепчутся. Они не могли разговаривать громко… когда их обратили в старейшин, они уже были дряхлые испорченные старики. Они все время нашептывают что-то Цукиёми, Маюри была уверена — эти существа, просто специально так делают, чтобы подмазаться к его милости.

Маюри частенько оставалась одна, в замке было мало слуг. В основном это волшебные духи из низкого божественного сословия. С ними Маюри и боялась общаться, и одновременно брезговала запятнать свою честь. Принцессе богине не престало общаться с низшим сословием.

Но Маюри редко грустила в одиночестве, она любила вышивать бисером золотые шары и играть с ними, а еще читать в свете лун, прозрачные буквы призрачных книг из библиотеки своего мужа Цукиёми-но-микото.

Маюри очень хорошо помнила день свадьбы, в белом кимоно, в роскошном храме Цукиёми на юге Площади. Помнила его лунные доспехи и клятву верности, которую она произнесла. Она клялась быть верной мужу и семье. Она была счастлива. Ее свадьбу с Цукиёми омрачило только присутствие этих жутких стариканов в алых балахонах с металлическими палками в руках, ужасными кровавыми медальонами. Огромные золотые украшения с красным камнем в виде глаза болтались на их старческих шеях и гремели, каждый раз, когда кто-то из старейшин делал свой тихий шаг. Когда церемония была закончена, и из храма божественная процессия переместилась во дворец Цукиёми, Маюри была обласкана вниманием приглашённых Богинь и Богов. Она много смеялась на шутками брата мужа — великого бога грома и ветра Сусаноо-но-микото. Но, когда Маюри с одной из служанок отправилась переодевать белое кимоно на цветочное праздничное, на встречу ей прошелестел старейшина Ильвидор — самый мерзкий из всех старикашка со скрипучим

голосом. Он неожиданно схватил Маюри за руку и притянул к своему капюшону. От него разило тьмой и гнилью. Маюри прищурилась от страха, но не закричала. Она ожидала удара от него, но проскрипел мерзкий голос:

— Дай клятву! — зашелестел старик с грубостью в голосе.

— Я уже дала клятву на церемонии! Что еще тебе нужно мерзкий старик! — Маюри отшатнулась от него, но старейшина лишь притянул ее с новой силой.

— Дай клятву! Плевать я хотел на клятвы верности! Дай клятву! Что родишь ему дитя! Родишь ему сына!

Маюри перестыла брыкаться и посмотрела на озлобленный, беззубый рот старикашки, торчащий из под капюшона. Он, что, серьезно?

— Дам я твою дурацкую клятву! Только отпусти! — она вырвала руку и прижала к телу.

Старик одернул мантию и его третий глаз, болтающийся на шее, будто засветился цветом крови…

— Запомни, паршивка! Родишь девчонку, сама сдохнешь!

Это было единственное не счастливое воспоминание о свадьбе с верховным Богом. Потому, что со дня свадьбы Ильвидор, как только ее встречал в одиночестве неустанно напоминал ей об обещании, которое она дала. И остальные старейшины, ей казалось, что их мерзкие голоса нашептывают, где бы она не была и с кем…

— Клятва… клятва… нам нужен мальчик… наследник рода Асудзима… наследник Цукиёми… мальчик…

В конце концов, Маюри привыкла к этим полоумным выходкам стариков, и перестала обращать на них внимание. Она много времени проводила за учебой и плетением разноцветных шаров. Когда же Цукиёми уделял ей свое время, она была очень счастлива. Проводя время со своим Богом мужем, он казался ей таким сильным, будто бы он был способен защитить ее от всех бед. Луна ее жизни. Луна, вокруг которой она вращается… лунный Бог пленил сердце Маюри и свет его чувств согревал молодую Богиню. Цукиёми даже если уезжал на очень долгое время, возвращаясь, он дарил Маюри красивые подарки — ткани из лунного серебра, прекрасные золотые нити для ее шаров, украшения из лунного камня, которые сияли в ночи.

И наконец, Маюри поняла, что нужно как можно меньше выходить из собственных покоев, чтобы не встретить полоумных стариков, которые ей вечно досаждали. Это принцесса Томоэ почему-то очень чествовала их и всегда принимала в своих покоях. Интересно, она тоже давала такую клятву? Клятву родить сына?

Они тоже ее так достают? Или же она научилась с ними как-то справляться? Маюри очень хотела узнать, но капризный характер и природная гордость не позволяли ей подобного.

Маюри была первой. Первой принцессой, и хотя Томоэ-химэ была богиней более опытной, Маюри был назначена первой принцессой… как ни крути, но эти ворчливые стариканы отчасти правы. Она первая принцесса, она должна, как можно быстрее родить Цукиёми сына. Великого Бога новой луны… может над Площадью тогда взойдет шестая по счету луна, в его честь? И Маюри станет самой прекрасной из всех Богинь? И может даже самый великий бог мудрости Магрогориан Аринглер и великая солнечная богиня Аматэрасу будут принимать Маюри с сыном в своих дворцах?

Маюри погладила свой живот. Может именно она родит лунного сына?

Продолжая предаваться мечтам, юная богиня принялась за свое любимое занятие — плетение шаров. С другой стороны… если она родит сына? Кого она будет учить делать эти прекрасные шары? Кто будет с ними играть вместе с ней? Ведь мальчишкам такое занятие не по душе. Цукиёми с малых лет вручит сыну лунный меч и лунное копье и будет учить лишь искусству войны. Родить красивую девочку-богиню тоже было приятным. Маюри была бы счастлива. Родить и мальчика и девочку. Интересно, почему старейшины так помешались на мальчике? Может в таком случае пригласить богиню-прорицательницу, которая сможет предсказать, кого родит Маюри?

Пока принцесса думала о том, кого она хочет родить, во дворец возвратился ее любимый муж — лунный Бог. Слуги доложили ей об этом, что он пока отдыхает. И Маюри, прибывая в хорошем расположении духа, стала готовиться к приему супруга. Она пригласила слуг, чтобы они натерли ее божественную кожу маслами цветов и приготовили новое, красивое, шелковое кимоно с голубыми цветами. Маленькие феи заплели ее длинные черные волосы в косу и вплели туда живые белые лилии, растущие в садах Площади.

Она приказала принести ее инструмент для игры — сямисэн. Она очень хотела порадовать Цукиёми новыми песнями, которые она придумала для него. Ей это было сегодня очень важно. Если сегодня он останется в ее покоях, Маюри сможет зачать нового бога. Бога луны.