Игра магий
Шрифт:
Как ни была Сара расстроена, такая расчетливость в понимательнице ей понравилась, она даже впервые с того момента, как по этикету отулыбалась басилевсу в ложе, попробовала усмехнуться. Но у нее не очень-то вышло, губы сводила судорога.
Магический переход она прошагала решительно и быстро, хотя ее три раза ощутимо тряхнуло, причем однажды так сильно, что она даже врезалась в стену, а в другой раз ей показалось, что она идет не по плоскому полу, а по сводчатому потолку коридора. Такое здесь, впрочем, бывало, этот эффект иногда возникал, с этим ничего невозможно было поделать — закон правильного соотношения верх-низ тут не
Сара оглянулась. Яблона торопилась изо всех сил, следовала за своей госпожой так быстро, как могла, однако расстояние между ними, всего-то в десяток шагов на глаз, не уменьшалось. Будто под ногами Яблоны оказался не твердый пол из тесаных каменных блоков, а скользящая назад лента, не позволяющая ей приблизиться к хозяйке. Такое тут тоже иногда случалось. Жаль, что на этот раз магические эффекты проявились чрезмерно резко, но, кажется, Сара сама была в этом виновата. Выброс ее энергии, магия, которую она сейчас источала из себя, даже не замечая этого, определенно вызывали в поведении коридора эти вот странности, не иначе.
В замке она, впрочем, чуть подождала. И слуг, которые уже должны были бежать к ней сюда, в подземелье, и Яблону, которая наконец догнала Сару, хотя и была бледной и подрагивала плечами то ли от боли, которую вызвал у нее этот переход, то ли от полускрытого ужаса, который традиционно вызывала в ней смена миров.
Слуги появились тоже, лишь чуть опоздав. Сначала это были стражники, потом — служанки, одна из них, к счастью для них же, оказалась толстой ключницей и держала в руках недавно виденное Сарой огромное кольцо с ключами, один из которых открывал дверь лаборатории. Как и когда Яблона сумела это устроить, Сару не интересовало, но это было правильно. Понимательница честно отрабатывала свое звание и высокое положение среди слуг.
Яблона припала плечами к стене, пара служанок тут же занялась ею, но она смотрела лишь на Сару. Вероятно, пробовала понять, правильно ли она распорядилась, угадала ли на этот раз намерения госпожи.
— Как отсюда, не поднимаясь наверх, самым коротким путем пройти в лабораторию? — спросила Сара отрывисто.
Лишь тогда Яблона чуть опустила голову, взяла одну из полотняных салфеток, которой ее обтирали служанки, и промокнула пот у линии волос на лбу.
Сару повели, снова потянулись коридоры, но теперь архимагичка почти не торопилась, а шагала с достоинством. Чувство собственного достоинства — именно это ей нужно было вернуть, да поскорее. Потому что она не сомневалась, Джарсин не заставит себя ждать.
Так и получилось. Едва она вошла в лабораторию, в которой теперь горели факелы, да так много и так ярко, что она даже поморщилась, и пыль со столов была стерта, и даже кое-какие из ее приборов были расставлены хоть и без толку, но с некоторой видимостью порядка, едва шагнула к Постаменту, как тот заурчал, по своему обыкновению, потом засветился, и не прошло и нескольких минут, как на нем уже стала проявляться светящаяся, бледная фигура. Разумеется, это была Джарсин Наблюдательница.
Сара оглянулась. Стражники нестройно толпились у дверей, Яблона стояла на пяток шагов ближе. Пока Сара размышляла, стоит ли посвящать понимательницу желаний в предстоящий разговор, как Яблона уже обо всем догадалась, кинулась назад, вытолкала стражников и потребовала, чтобы закрыли двери. Все же смышленая девица, этого у нее не отнять. Сама она после всех этих
Джарсин теперь стояла на Постаменте во всем блеске своего необыкновенного величия. Платье на ней было другое, не то, в каком она предстала здесь же первый раз. Почему-то Сара отметила это краем сознания.
— Ты обманула меня, — сказала Сара, не заметив, что поднимает голос до громовой мощи и силы. Впрочем, она не кричала, все в этом зале само так получалось, как ей бы хотелось. — Ты использовала доспехи Корсуна!
— А ты решила, что можешь помочь магией своему любимцу? — спокойно, даже как-то вяло поинтересовалась в свою очередь Джарсин.
— Ладно… Ты же признаешь, что и не собиралась играть честно?
Джарсин чуть усмехнулась. Кажется, она поняла, что этим вопросом, в котором не было ни слова о корабле Удода, Сара пробует опосредованно выяснить именно эту, интересующую ее, деталь. Вот только отвечать Джарсин не собиралась, но по ее состоянию, даже ослабленному свето- и звукопередачей Постамента, Саре не составляло труда почувствовать, что подозрение ее верно, что именно Наблюдательница — причина гибели ее слуг, рабов, добычи и собственно кораблика.
— В Южном океане случаются иногда такие высокие волны.
— Особенно когда на расстоянии считанных миль от корабля извергается вулкан, не так ли?
— Это не имеет значения. А значение имеет вот что — ты проиграла. И теперь должна произнести клятву Единственного Подчинения, как мы и договаривались прежде. Ты — моя, Сара, хотя бы и для исполнения одного приказа… Произноси заклинание, я приму твою клятву прямо сейчас. — Джарсин опять усмехнулась, потому что выслушивать слова Подчинения от другой архимагички, от Сары Хохот, несомненно, было приятно.
Сара чуть наклонила голову. Опускаться на одно колено она не собиралась, хватит того, что Джарсин выиграла это Единственное Подчинение не вполне честно. То, что она сама пробовала использовать магию, Сара уже не помнила, ну почти…
Она стала припоминать слова магического Подчинения, она не была готова произнести их, не думала, что ей, именно ей, придется их вспоминать. Но все же тренированная и сильная память подсказала ей давние, сложившиеся еще на заре Магического мира, формулы. Она знала: как только она их произнесет, тут же станет иной, чуть-чуть, но все же — иной, лишенной частички собственной воли и способности править свою судьбу по собственному усмотрению.
Но делать было нечего, она стала медленно и все же правильно, врабатываясь в древние произносимые слова всем своим магическим даром, выговаривать:
— Я подчиняюсь воле моей Госпожи для исполнения одного ее распоряжения, каким бы оно ни оказалось, если оно не лишит меня магических сил и чести, начиная от сего мига. — Слова, которые она произносила, никто из ныне живущих смертных, наверное, не понял бы, потому что слишком давно истаял и угас язык, на котором они были созданы. Но все же следовало продолжать, и Сара говорила, иногда с трудом воспроизводя звуки, которые на мертвом языке слагались в смысл: — И если я нарушу эту мою клятву, пусть постигнет меня мрачная участь всех предателей и нарушителей Воли Темных и Сильных Богов, перед которыми я — всего лишь пыль под ступней и слабый ветер над скалами…