Игра на чужом поле
Шрифт:
— Я с водителем, и в полном вашем распоряжении, ребята! В ЦУМ так в ЦУМ! — бодро заявила Жанна.
— Может, лучше в баню? — ещё раз попытался спошлить я, но Костя, опять меня не понял:
— Не слушайте его, он иногда дичь несёт. Какая баня? Я только что помылся. Если ты грязный, иди мойся, а мы пока чаю выпьем!
— Причём его в такие места несёт… — добавила Жанна, с улыбкой глядя на наивного корейца.
— Хорошо, я подумаю насчёт твоих книг, а ты подумай, чем можешь быть нам полезна, кроме как издеваться над пацаном, —
Короче, Жанна с окончательно павшим к её ногам Костей умотала в ЦУМ без меня. По всему было видно, что девушка, нарядившаяся так стильно и откровенно явно с прицелом ударить по мозгам именно мне, не особо радовалась подстреленной добыче в лице простоватого корейца. И всё же, даже недовольная таким исходом, она не могла не признать моей правоты.
Тем временем я уже придумал с десяток вариантов, где заведующая отделом иностранного спорта может быть полезна. И пока Жанна Валерьевна будет терпеливо ждать ответной услуги, я намерен по капле сцеживать с неё кровь.
Костя вернулся лишь под утро, и вид у него был довольный донельзя.
— Слушай, друг, просьба имеется… Мне тут Жанна дала почитать свою книгу… по истории молодежного спорта… — помявшись, начал он.
— Да шут с ней, если будет возможность, помогу ей с изданием, — махнул я рукой, — хотя её отец вполне мог бы решить этот вопрос и сам.
— Да он артачится, на принцип пошёл, — продолжил Цзю, обрадованный моими словами. — А книга дельная, я сам читал!
«Угу, страниц пять прочитал,» — подумал я про себя, но развивать эту тему не стал. Спорить с окрыленным Цзю сейчас бесполезно.
Костя успел урвать ещё четыре часа сна, пока я безжалостно не растолкал его. Времени у нас было в обрез. Быстрый завтрак — и пора выдвигаться в Шереметьево. Три часа до вылета, а нам ещё таможню проходить.
— Здравствуй, Толя, — невинным голосом произнесла Жанна, когда мы, позавтракав, выходили из ресторана гостиницы.
— Ты нас в аэропорт отвезёшь? — спросил я, окинув взглядом свежее, почти безупречное лицо девушки.
«Хотя, — подумал я, — наверняка она начепурилась. Бабы в этом деле мастерицы: из крокодилицы богиню сделают, а уж из уставшей невыспавшейся журналистки красавицу — и подавно.»
— Можешь считать это первым заданием в счёт будущего сотрудничества, — добавил я с лёгкой иронией, заставив Жанну удивлённо поднять брови. — А вот тебе и второе: нужна статья про допинг в спорте. Ты же слышала, наверное, что в Сеуле творилось?
— Слушай, неужели тебе совсем не обидно, что я не тебя выбрала, а Костю? — не выдержала такого равнодушия с моей стороны к своей персоне девушка.
— Нет. Ты слишком хороша для меня, — отмахнулся я. — Слушать дальше будешь?
— Статья? Зачем?.. А я и вправду хороша? — спросила
— Да блин, Жанна! Ты профессионал или нет? Я хочу, чтобы советская делегация в Норвегии выступила с инициативой об активной борьбе с допингом…
И я принялся объяснять спортивной журналистке концепцию будущей конвенции против применения допинга. Эта идея, как я уже выяснил, в данный момент отсутствовала в этом мире и оттого казалась мне особенно важной и своевременной.
— Подожди, Толя, — вдруг перебила она. — Ты хочешь, чтобы Советский Союз предложил что-то, чего ещё нигде нет?
— Именно! — кивнул я. — Мы не просто участвуем в международном спорте, но и диктуем стандарты. И если кто-то должен первым заявить о чистоте в спорте, то это именно мы.
— Сильно! — помолчав, признала девушка. — Но надо согласовать с Валерием Георгиевичем. У нас такого нет, это у них там в зарубежном спорте профессионалы…
— Согласуй уж, Жанна Валерьевна, — попросил я, выделяя голосом отчество, чтобы придать словам лёгкий оттенок сарказма.
Девушка покосилась на меня, но промолчала, видимо, размышляя, как преподнести эту инициативу своему отцу.
Зачем мне это надо? Да просто захотелось. Не люблю допинг, а его сейчас и в нашем виде спорта хватает. Интересно, норвежских лыжников и биатлонистов уже поразила эпидемия астмы, или это позже начнётся? Впрочем дело не только в этом. Такая инициатива точно будет поддержана мировым спортивным сообществом — тут и гадать нечего. Честный спорт хотят все, хотя бы на словах. Я вообще удивлён, что спустя полгода после допинговых скандалов на Олимпиаде в Сеуле никто ещё не выдвинул ничего подобного.
В аэропорту нас уже ждала остальная сборная СССР. Из всей команды мне были знакомы от силы человека три: все же наш молодежный состав экспериментальный. Мы с Цзю сразу же попали в свои заботливые руки главного тренера Копцева.
— Чё за фингал, Толя? Ты сдурел? — сразу потребовал объяснений Константин Николаевич, внимательно разглядывая мою физиономию после первых приветствий.
— Это его какой-то пьянчуга в глаз вчера ударил! — опять блеснул остротой светящийся радостью кореец.
Глава 6
— Что ты лезешь со своими пояснениями постоянно? Шутка, сказанная два раза, уже несмешная! — бубнил я в аэропорту в ухо Цзю, который уже и сам не рад был своему юмору.
— Отстань! Всё я понял! Плохая шутка! Уже час нудишь! Я убью тебя, лодочник! — в сердцах высказался, как оказалось, ценитель песен профессора Лебединского.
Сам «профессор», а точнее пока просто Алексей Лебединский, клавишник группы «Собрание сочинений», оказался нашим соседом в зале ожидания. Он сидел с нами третьим в ряду кресел у стены, терпеливо ожидая, как и мы, свой задержанный рейс. Только ему нужно было в Таллин, где группа собиралась давать концерт.