Игра на чужом поле
Шрифт:
— Я, когда мне позвонили из Москвы, не поверил сначала. Думал, шутка злая первоапрельская, но нет, — грустно рассказывал старик.
Я эти горестные воспоминания случайного знакомого и забыл уже, а сейчас, будучи первого апреля в редакции, припомнил!
— Очень приятно, — вынырнул я из своих мыслей. — Спасибо, что пригласили на такое интересное мероприятие.
Иронии в моём голосе было хоть отбавляй, и опытный функционер, поработавший долгое время в ЦК, это моментально уловил. Очевидно, зная обо мне немного больше Жанны, главред отреагировал моментально.
—
Жанна по-видимому была удивлена благожелательностью своего начальника, но ума, чтобы остановиться, не имела.
— Представляете, Валерий Георгиевич, уже и проживание и обед с ужином затребовали молодые таланты, — ехидно сказала она, вгоняя себя в ещё большую… неприятное положение.
— Ну а как иначе? — с ленивой полуулыбкой ответил я, обращаясь исключительно к главреду. — Раз уж меня выдернули на день раньше в Москву, то ночевать где-то надо. А пообедать, конечно, я и сам смогу. И вас, Валерий Георгиевич, приглашаю составить мне компанию.
Не просто так я пригласил мужика пообедать. Дело в том, что в трагедии, которую мне довелось узнать из рассказа того старика, замешан будет именно его водитель. Тогда шофёр отвозил шефа на обед и на выезде со двора, где располагалось здание редакции, резко дал сигнал, чтобы шугануть прохожего, а тот, оступившись, рухнул прямо под колёса другого автомобиля.
— Отлично! — бодро заявил Валерий Георгиевич. — У меня как раз сегодня запланирован обед с интересным человеком, возможно, будущим депутатом народного совета. Так что присоединяйтесь, ребята. А ты, Жанна, — тут он обернулся к рыжеволосой, — пока я вместо тебя продолжу вести собрание, организуй нашим гостям хорошую гостиницу. За счёт редакции, разумеется. У тебя минут сорок есть, этого должно хватить.
Жанна застыла в ступоре, а потом, открыв рот, собралась что-то возразить. Однако, не найдя подходящих слов, просто фыркнула и, ничего не сказав, развернулась на каблуках и покинула помещение с гордо поднятой головой. Ушла по-английски, что называется.
Я проводил девушку насмешливым взглядом. Ну что ж, пусть старается. Жить где попало я не собираюсь, так что рыжеволосой придётся изрядно побегать. Впрочем, всегда можно позвонить Власову. Только вот беда — его сейчас нет в городе, укатил в зарубежную командировку.
Опытный функционер быстро взял в свои руки проведение нашего собрания. Очевидно что не все присутствующие на нем были штатными сотрудниками редакции. Среди собравшихся оказалось несколько посторонних, и, как выяснилось, у них имелись вопросы, пусть и весьма далекие от темы бокса. У меня, в частности, спросили, за какой футбольный клуб я болею. Интересовался этим высокий дядя с сиплым голосом, который после моего ответа «за Спартак» расплылся в довольной улыбке.
Жанна же справилась с заданием на тройку с плюсом, забронировав нам с Костей всего лишь один номер на двоих, пусть и двухместный, зато в приличной гостинице «Москва».
— Если бы не Валерий Георгиевич, который самым возмутительным образом… — пыша гневом,
— Нормально, «Москва» так «Москва»… И это… вечером заходи в гости, если что, — окончательно добил я Жанну нагло оглядев её грудь и ноги.
Лицо девушки побелело от возмущения, а потом залилось краской.
Извинившись перед нами с Костей, главред ушёл к себе в кабинет, предложив подождать в приёмной. Мы присели на кожаный диван под портретом легендарного Льва Яшина.
— Ты чего такой заведённый? — шепотом спросил Костя, прищурив свои и без того узкие глаза.
— Да черт его знает, раздражают такие девицы, — честно ответил я.
— Не знаю… а я бы ей…
Костя не закончил фразу, однако, все было понятно и так.
— Я её уже позвал к нам в гости, хочешь, и ты пригласи, — предложил я.
— Да ну, — отчего-то замялся в общем-то ни разу не стеснительный чемпион, опустив глаза и начав нервно крутить в руках пустую бутылку от «Пепси».
— Толь, зайди, — главред позвал меня самолично, выглянув в приоткрытую дверь, хотя мог бы поручить это своей секретарше.
— Красиво у вас тут, — протянул я, переступая порог и оглядывая кабинет.
На самом деле ничего особенного: стандартное помещение с чуть потёртым паркетом, скучными шторами на окнах и мебелью, которую можно найти в любом парткабинете. У меня в крайкоме, честно говоря, покомфортнее будет. Здесь же все без излишеств: массивный стол, шкафы под потолок, минимум мебели.
— Стараемся, — сухо ответил Валерий Георгиевич, жестом приглашая меня сесть напротив.
Я опустился в кресло, ожидая, с чего тот начнёт разговор. Главред не был похож на человека, который тратит время на пустую болтовню. А значит, сейчас я узнаю, зачем ему понадобился олимпийский чемпион. «Ну же, мужик, удиви,» — подумал я, продолжая изучать взглядом хозяина кабинета.
— То, о чем хотел с тобой пообщаться, я федерации пока не сообщал, — начал Валерий Георгиевич, откинувшись в кресле. — Есть вопрос… взаимовыгодный.
Я насторожился — слово «взаимовыгодный» могло означать всё что угодно, начиная от пустяковой просьбы и заканчивая авантюрой.
— Понимаешь, мы в этом году открыли издательство. Своё! Называется оно, конечно, «Советский спорт». Но вот какая беда: у нас проблемы с фондами. Не хватает хорошей мелованной бумаги. Любой: матовой, полуматовой, глянцевой. Без неё хороший журнал не сделать. Деньги у нас есть, но купить ничего за границей не можем — обложены инструкциями, — на последних словах мужик поморщился, словно говорил о занозе в пальце.
— Знаю, ты в Норвегии будешь не просто так, — неспешно продолжил Валерий Георгиевич, словно прикидывая, как получше подать свою идею, — в планах даже введение тебя в арктический комитет. Что-то там по экологии…
— От этого я отказался! — перебил я собеседника.
— И это ведомо, — отмахнулся тот. — Но, вроде, тебя всё равно включат. Ты, ведь депутат теперь. Поздравляю, кстати! — главред протянул мне руку, излучая искреннюю доброжелательность.
— Спасибо. Ну а бумага тут причём? — недоумевал я, пожимая руку.