Игра на двоих
Шрифт:
— Дверь была открыта, и я подумал, что тебе потребуется поддержка, — Эбернети насмешливо улыбается, однако в его глазах можно увидеть сильное беспокойство. Он молча подходит, становится напротив меня и с волнением спрашивает:
— Что ты решила?
Я медленно поднимаюсь на ноги и смотрю в темно-серые глаза своего наставника. Мой голос звучит твердо и решительно:
— Я буду бороться.
Ментор порывисто обнимает меня и прижимает к себе. Я кладу голову ему на плечо и прикрываю глаза.
— Умница. Покажи им все, на что способна. Ты уже выбрала оружие?
— Нет, буду решать в зависимости от ситуации.
Ментор
— Тем утром в поезде я увидел не пятнадцатилетнюю запуганную девочку, но сильного и смелого бойца. Пусть и они с ним познакомятся, как считаешь?
Я отвечаю на его его хитрый взгляд многообещающей улыбкой. Звучит номер моего Дистрикта и мое имя. Я отстраняюсь, поворачиваюсь к двери и, чувствуя пристальный взгляд Хеймитча, вхожу в зал. Последнее, что слышу — удаляющиеся шаги ментора. Потом наступает тишина.
========== Глава 4. Неприятно познакомиться ==========
Мои шаги отдаются гулким эхом в просторном, но пустынном зале. Завернув за угол, вижу балкон, на котором расположились Организаторы Игр, и площадку прямо перед ним, где стоят столы с оружием, манекены и все то, что может понадобиться трибуту для демонстрации своих навыков. Сразу же замечаю ножи — никто не знал, на что я способна, потому мне предоставили полную свободу действий и широкий ассортимент всевозможного оружия.
Двигаясь почти бесшумно, незаметно приближаюсь к балкону и, стоя в двух шагах, слышу разговор, явно не предназначенный для моих ушей.
— Кто-нибудь знает девушку-трибута из Дистрикта-12? — спрашивает пожилой мужчина, с удобством устроившийся в кресле. — Я никогда не видел, чтобы она тренировалась.
— И не увидишь! — смеется его собеседник, — В силу возраста и отсутствия какой-либо физической подготовки юную мисс Роу тренировал ее ментор. Столь беззащитное создание не стоит даже показывать остальным трибутам до Игр — растерзают!
— Да уж, не повезло Дистрикту в этот раз … Хотя когда ему везет? Это же Двенадцатый, что с него взять?
— Не скажите, господа, я наблюдал за Джейком, вторым трибутом. Так вот он по силе мало чем уступает профи, разве что использует ее несколько неправильно, — в разговор вмешивается третий мужчина, держащий в руке бокал с вином.
«Правильно, не уступает. Его сила подпитывается, как ни странно, трусостью, склонностью к садизму и ненавистью», — думаю я.
— Может, вы и правы, и у Двенадцатого есть шанс. Но лично мне кажется, что его трибуты погибнут очень быстро.
— Ну, за парня сказать не могу, а вот девочка — точно, и пяти минут не продержится. Как только у Рога Изобилия начнется битва, ее сразу же убьют. Даже защититься не сможет, — притворно вздыхает один из собеседников.
— И что, она ни разу не появлялась в общем зале? Хотя бы маскироваться научилась, если сражаться и убивать не может!
— Почему же, появлялась, правда, в сопровождении наставника. К ней однажды подошел один из профи, так ее ментор едва не убил парня, хотя тот и пальцем не успел тронуть девчонку! Его в в медицинский центр отправили, врачи несколько часов потратили, чтобы привести в норму то, что от него осталось!
— Что-то не припоминаю, кто ментор Дистрикта-12? — удивленно интересуется мужчина с бокалом в руке.
— Сейчас вспомните — Хеймитч Эбернети, победитель второй
Его последние слова настораживают, и я вся обращаюсь в слух.
— Ах, да! Он все еще жив? После стольких лет пьянства?
— Да, как ни удивительно! Зато, судя по его внешнему виду, от парня, некогда обыгравшего Капитолий, не осталось ровным счетом ничего, — с напускной грустью подытожил сидящий в кресле.
Хеймитч? Обыграл Капитолий? Похоже, я совсем не знаю своего ментора. Ладно, исправим — пара дней у меня все равно еще есть в запасе.
— Интересно, чему же он её научить может?
— Разве что быстрой и безболезненной смерти, если судить по прошлым Играм.
Последнюю фразу слышит весь балкон. Все смеются. А во мне разгорается ярость. Конечно, Хеймитч подготовил меня к подобному развитию событий, но это выше моих сил. Даже если не принимать всерьез то, что думают обо мне — в конце концов, они и правда не видели ни одной тренировки с моим участием — их мнение о менторе вызывает неконтролируемый гнев. Им ли судить, что случилось с бывшим победителем Голодных Игр? Они ведь и представить не могут, что делают Игры с выжившими — их, жителей Капитолия, это не касается и не коснется. И тем не менее, они думают, что вправе осуждать его?
От собственных мыслей меня отвлекает новый виток беседы.
— Я правильно понимаю, что делать ставки на нее никто не собирается?
— Да, тут даже до Демонстрации можно с уверенностью сказать, что в этом нет смысла. Хотя если кто-то захочет рискнуть …
— Бросим жребий! — смеется Сенека Крейн, Главный Распорядитель Игр. Лежа на узком диване, он достает из кармана золотые часы на длинной цепочке и со скучающим видом раскачивает их перед собой. Решение приходит мгновенно. Они отняли время у меня, я отниму его у них.
Так никем и не замеченная, подхожу к столу, хватаю первый попавшийся нож и что есть силы, даже не прицеливаясь, бросаю его в сторону Организаторов. Нож пролетает в паре сантиметров от Сенеки, выбивает из его руки часы — лезвие цепляется за длинную цепочку — и останавливает свой полет в противоположной стене. Повисает гробовое молчание. Все слышат, как от удара разбивается циферблат: стрелки совершают свой последний оборот и замолкают навсегда.
И вновь я не могу остановиться. Пользуясь мгновением, пока шокированные Организаторы ничего не предприняли, беру остальные клинки и один за другим запускаю в стену. Воздух разрезают летящие со скоростью света лезвия, а тишину - их пронзительный свист. Результатом моих трудов становится причудливый узор из ножей в форме числа тринадцать. Все взгляды устремлены на стену; прежде, чем на меня обращают внимание, проходит не меньше десяти секунд. Я могла бы убежать, но это не в моих правилах. Когда же я, наконец, встречаюсь глазами с Сенекой, остальными Организаторами и — возможно — спонсорами, мне хочется мстительно рассмеяться: на их лицах написан ужас. Не удивление, не страх от осознания опасности, угрожающей их жизням (больше всех досталось, конечно, Крейну), а настоящий ужас, будто они сами вышли на Арену. Сначала меня это забавляет. Пока они не опомнились, я вскидываю руку в приветственном жесте и очаровательно улыбаюсь, от ментора зная, что так моя улыбка сильно напоминает хищный оскал: