Игра на жизнь, или Попаданка вне игры
Шрифт:
А, то есть у суафитов роль жены правителя сводится не только к постели и подставке для статусных вещей вроде короны? Так даже интереснее.
— Даже если я не представляю сейчас в полной мере, то готова учиться, — пожала я плечами. Это само собой разумеется, что семья начинается не с придирок, а с притирок.
Выяснив все, что ему нужно, жрец-психоаналитик принялся экзаменовать жениха. Тому тоже пришлось демонстрировать знание азов семейной жизни. Вот это я одобряю. Пусть попробует кто потом отвертеться от слов, сказанных при Оке Истины и сотне свидетелей.
Наконец брачные клятвы были принесены и засвидетельствованы, благословение жреца и одобрение народа получены. Дэйтар коснулся моих губ в механическом поцелуе, словно расписался и печать поставил. Никакого особого таинства я не почувствовала.
Только чуток всплакнула, когда отец едва сумел ко мне протолкаться и крепко-крепко обнять.
— Желаю счастья, дочка!
Советники пригласили гостей на трехдневный пир, совмещенный с празднованием величайшего за последнее тысячелетие события в Суаф — возвращения хаора.
И почти сразу Дэйтар увел меня порталом в главный зал дворца.
Передышки не было — мы обязаны были почтить присутствием пир в нашу честь.
За свадебным столом я увидела те же лица почти в полном составе, но к ним, к моему удивлению, добавились и новые — король Арган Седьмой восседал на почетном месте с одной стороны, а с другой, со стороны невесты, — айэни Зим собственной морщинистой персоной и айэни Тайра Вирт. Обе принарядилась в честь праздника, забрали косы под кружевные шапочки из мелкого речного жемчуга и надели что-то вроде вышитой епанчи.
С королем Зим обменивалась воинственными взглядами, но колдовать не осмеливалась — за спинами нелюдей стояли сразу два воина-суафита и были очень внимательны.
— Не подерутся? — спросила я.
— Не в их интересах, — усмехнулся мой Ворон. — Артан тут как мой названый брат, покушение на него будет воспринято как покушение на меня. У нас заключено перемирие, завтра будут переговоры трех сторон.
— Я одного не понимаю: Орияры тысячелетие не допускали айэ в крепость иначе как в неживом виде, а теперь тут сразу две живые айэ да еще дракон.
— Дракона можешь не считать. — Дэйтар повернул голову и показал глазами на стол для не столь почетных гостей, как король и теневые королевы.
Я ахнула, увидев до боли знакомое лицо Тиррины Барренс. Ее причесали и переодели, но девушка с ее бледной кожей, белыми волосами и бескровными губами напоминала привидение.
— Она жива? Но как?!
— Ее душа притянулась в черного дракона, поэтому он и ожил. Мы поняли, что произошло, по ее реплике в храме Небес, и мои некроманты восстановили порядок.
— Не похоже, что она этому рада, — заметила я, оценив плотно сжатые губы Тиррины и пустой, какой-то потерянный взгляд. И огромный бриллиант на пальце невозможно было не заметить. — Ты оставил ей мое помолвочное кольцо?
— Только как защитный и поддерживающий артефакт, просто под рукой ничего более функционального не оказалось. Оставлять ее как приманку и без защиты было бы убийством, она сейчас лишена магии и слишком слаба. Кроме того, она все-таки королевская воспитанница.
— А дракон сейчас где? И еще трое айэ?
— Их не воскресить. Отныне в мире Айэры будет только двенадцать айэни. Но Зим не теряет надежды, я отдал ей тела.
— Похоже, ты собрал на нашу свадьбу всех своих врагов, только демонов не хватает. А как же Око? — забеспокоилась я. — Осталось на горе без охраны?
— Его нельзя трогать, пока не закончится слияние и купол полностью не будет восстановлен, — пояснил Дэйтар. — Охрана там есть, не беспокойся.
Пока мы тихо переговаривались, звучали тосты, здравицы, но, к счастью, никто не требовал от нас прилюдных поцелуев, и я под шумок утолила наконец зверский голод. Слуги — и старые замковые, и новые из суафитов — сновали вокруг, как мошкара, меняя блюда и подливая вина. Мы с Дэйтаром пили ритуальный напиток — сильно разбавленный «Живой эликсир», этакий намек на бессонную брачную ночь. И блюда нам подавали особые — не отягощающие желудок, но калорийные.
Знакомые родинки на запястье я заметила при очередной смене блюд: слуга поставил перед нами орешки в карамели.
Недолго думая я цапнула его за рукав.
— Подожди-ка, любезный! Подай мне вон ту закуску, очень уж аппетитно выглядит.
И одновременно мысленно позвала: «Паноптес-Аркус! Сообщи Энхему Чессу, что я узнала предателя. Он под видом слуги поставил перед нами широкое блюдо с орешками. Не отравленные ли?»
Дух отозвался мгновенно: «Сообщил. И хаору уже передали».
Пока слуга накладывал мне кусочек чего-то мясного, румяного, обложенного запеченными с сыром овощами, я искоса рассматривала предателя. Это оказалось сложно: черты лица безбородого мужчины расплывались, смазывались, на них невозможно было сосредоточиться, взгляд просто соскальзывал. Да и встал он слева так, что пышный поварской колпак, сдвинутый набок, как берет, наполовину скрывал его лицо. Даже невозможно было определить длину его волос. Кажется, по плечи. И цвет непонятный, бликующий, какой-то серый.
«Птичка Кьорвей, — окликнул Аркус. — Хаор Дэйтар уверен: вряд ли в блюдах отрава, враги знают, что на нас амулеты, не полезут так явно. Но в орешках легко замаскировать портальный камень. Тебе нужно отойти подальше».
Дедушка Энхем, тоже сидевший за столом по праву духовного родственника (на этот раз мы не стали этого скрывать), кивнул мне, коснулся серьги и что-то шепнул на ухо моему отцу, а Дэйтар бесшумно положил столовые приборы, освободив руки. Подозрительный слуга поставил передо мной тарелку с закуской и попытался ретироваться, но я снова остановила его.