Игра навылет
Шрифт:
— Вы, милая моя, доктор или все-таки журналист? По поводу травм и смертей во время скачек когда-то сам Черчилль сказал: «Терпеть не могу лошадей: посередине они неудобны, а по краям опасны». Понимаете намек? А в городе гибнет в сто раз больше народу под колесами автомобилей… Позвольте откланяться. У нас очередное мероприятие. За всем должен сам проследить!.. Вас проводят к выходу. До свидания.
Она пожала плечами. Ну что ж…
— Вера Алексеевна! — послышался знакомый голос. — Вот не ожидал вас тут увидеть!
Из боковой аллеи, раздвигая руками низко свисающие ивовые
Давно не виделись, подумала Лученко. Так и чуяла, что он где-то рядом.
— Каким ветром вас сюда занесло? — протягивая заранее руку и округляя в улыбке небритые щеки, спросил старинный знакомец, президент фирмы «Игра» Олег Чепурной. Он театрально склонился к Вериной руке и поцеловал.
— Да вот, Олег… — Она сразу поняла, что постановщика нестандартных игр можно использовать в своих целях. — Не позволяют мне войти…
— О! — Чепурной всем корпусом повернулся к директору острова. — Сергей Юрьевич, пропустите под мою ответственность! Перед вами великая женщина!..
Хромченко со своими парнями приблизился к ним, чтобы услышать громогласную повесть о том, как Вера гениально распутала дело о странных происшествиях в городском музее. Как избавила американского миллионера от тюрьмы и нашла настоящего убийцу. И конечно, спасла бизнес Чепурного. Хотя этот случай и послужил ему в качестве пиара. Так в коммерции и бывает: все, что ни происходит, плохое или хорошее, привлекает внимание — а значит, содействует получению прибыли.
Его уже совсем занесло, и Хромченко пришлось вмешаться.
— Ладно, ладно. — Он поманил одного из своих ребят. — Будешь сопровождать. — Повернулся и ушел со вторым, скрылся за сплетением ив.
«Вместо одного пса ко мне приставили другого», — подумала Вера.
— Прошу, — кивнул «пес».
— Простите, Верочка, — заторопился Чепурной. — Тоже убегаю. Мы с вами после увидимся. — И он вместе с собственной свитой ушел за директором.
Охранник бубнил что-то про остров, отмахиваясь ладонью от комаров и даже не притворяясь, что ведет нормальную человеческую беседу. Это явно была сто раз отработанная на посетителях базы лекция. Вера слушала вполуха о лилиях и бобровых хатках в заводях, песчаных пляжах с чистым желтеньким песочком. Стала внимательной лишь при словах о шедшей по периметру острова конной тропе. Но на вопрос парень не ответил, прихлопнул комара на щеке и кивнул подбородком: прибыли. Пасторальная картина резко переменилась, открылось широкое зеленое поле, словно украшенное декорациями исторического фильма. Трепетали на ветру знамена с разноцветными причудливыми гербами, стояли группами люди в рыцарских доспехах. Конюхи держали лошадей.
— Вот, у нас очередное представление, — сказал сопровождающий. — Сегодняшняя игра называется «Рыцарский турнир».
— А кто играет? — спросила Вера.
— Ну как кто… Наши клиенты. Те, кто ищет нестандартных развлечений, — ответил охранник, почесывая искусанный комарами локоть. — Скажите, — спросил он, — а что у вас за репеллент?
— Что? — удивилась Лученко.
— Ну, комары вас не кусают. На острове комары злые… Чем
— Ах, вот вы о чем. Я просто невкусная, — привычно отговорилась Вера. Не рассказывать же первому встречному о своем умении ставить защиту даже от комаров.
Когда начался турнир, Вера не особенно следила за схватками, она оглядывалась вокруг и прислушивалась к нарастающему беспокойству внутри себя. Что же, получается, здесь на Ситцевом и впрямь неблагополучно?
Она прикрыла глаза.
Крики, гудение, конский топот ровным фоном заполняли уши, словно шум прибоя.
Вот они стали тише, отдалились.
Какие-то далекие звуки… Тяжелое дыхание…
И неразборчивое бормотание…
Смутно мелькнул образ: мужчина падает, долго-долго падает, как в замедленной съемке.
А в груди у него дыра. И он уже мертв, хотя и не знает об этом.
Лученко раскрыла глаза и сорвалась с места. Побежала вперед, к сражающимся, еще не зная зачем, не понимая, что произойдет. Ее нагнал охранник и схватил за руку выше локтя, она глянула ему в переносицу — парень застыл, словно оглушенный, с пустыми глазами. Вера повернулась в сторону очередной пары рыцарей.
Поздно.
Они уже проскакали навстречу и толкнули друг друга длинными палками. Один упал.
Крики, стон трубы. Победитель гордо поднимает копье вверх и совершает круг почета.
Но что такое? Упавший не поднимается. Зрители шумят и громко приветствуют победителя, веселятся и размахивают чем-то цветным.
Он не поднимается.
К нему подходит вначале один человек, потом еще двое в черных футболках охранников.
Он не поднимается.
Обступили его, наклонились, потрогали.
Он не поднимается.
— Тихо! — рявкнул наконец кто-то.
Шум умолкал постепенно, будто кто-то очень медленно вращал против часовой стрелки колесико «sоund».
Лученко успела подойти совсем близко. Когда крикнули «Врача!», она уже стояла рядом.
— Я врач. Посторонитесь.
Она знала, что один из «рыцарей» мертв. Наклонилась, подивилась тому, что «доспехи» мягкие, потом кивнула: ну да, настоящие-то были бы тяжелыми, а это искусная подделка. Велела кому-то наклонившемуся рядом с ней: «Снимите», — нагрудник легко отодвинули. «Ой, как это?!» Под сердцем колотая рана. Глубокая. Из нее льется темная кровь. «Как, почему?! Ведь копья были тупые!» «Ничего не понятно…»
Лученко отошла в сторону и села на какое-то отполированное бревно. Теперь придется ждать, и больше ничего не поделаешь.
Окружающие реагировали, как всегда, по-разному. Одни молчали, не в силах отвести глаз от трупа, и растерянно толпились поодаль, а самые смелые окружили тело. Немногие из них в своей жизни лицом клипу сталкивались со смертью. Тем более с насильственной. Шокированные люди застыли плотной толпой. Картина пред ними казалась нереальной, дикой. Только что, минуту назад этот рыцарь скакал на коне, совершенно живой… А теперь лежит и не двигается.
Другие разговаривали без умолку. Даже не особенно прислушиваясь, Вера через минуту уже знала, что погибла некая весьма важная персона, человек, руководивший строительным бизнесом города. Теперь такое начнется…