Игра наяву
Шрифт:
– А если по чесноку, ребята, то мы крутая банда. Кто-нибудь еще разок хочет сгонять сюда?
– Я был бы не прочь, - бросил я, через плечо.
Ружо промолчал, зло пнув ногой шляпку какого-то гриба, растущего на тропинке.
Крыса посмотрел на парня и ехидно произнес:
– А Ваське сначала надо у Милы узнать: хочет он или нет.
Мы снова засмеялись тем же составом. Ружо махнул рукой и грустно выдохнул:
– Да ну вас. Ничего вы не понимаете. Вот сейчас вы прридете домой, а кто вас там ждет? А? Тебя собака, а тебя Кррыса?
– Ладно, не заводись, - успокаивающе произнес я. – Просто пошутили.
Дальше мы передвигались в молчании, и даже когда грузились в лодку, то никто ничего не сказал.
Вася снова сел на весла и начал грести. Мы отошли от берега на несколько десятков метров, и в этот момент глаза начало щипать и резать. Я закрыл их рукой и услышал, как Крыса прошипел:
– Паскудное зелье попалось. У вас так же, мужики?
– Ага, - выдавил я, подняв веки и ощутив слезы на щеках.
– Да, - мучительно произнес Вася, который, несмотря на дискомфорт, не закрывал глаза и глядел, куда гонит лодку. – Может, в следующий рраз, фонаррики бррать будем?
– Ага, чтобы нас сразу сожрали? – ехидно бросил я. – Да и батарейки стоят дорого. Лучше уж это поганое зелье.
– Только очень крутые «Кошачьи глаза» не оставляют последствий, - проговорил Крыса, болезненно хмурясь. – Сейчас уже должно пройти. Обычно Халдей дает получше.
– Схалтурил, - выплюнул я недовольно и снова зажмурился, а раз уж глаза все равно закрыты, то я глянул на свои параметры. Энергия поднялась на одну единицу, тем самым увеличив выносливость на десять. Ну хоть так.
Лодка тем временем быстро разрезала водную гладь. Вася, словно лошадь, почуявшая отдых, мощно работал веслами. Из нас троих у него была самая большая сила и выносливость, поэтому он и оказался в роли гребца, а не из-за того, что мы его как-то ущемляем.
Я посмотрел на Васю из-под полуопущенных век. Он оставил двоякие впечатления после нашей сегодняшней вылазки. В принципе, с ним можно иметь дело, как и с Крысой. Осталось только проверить - не обманет ли нас Халдей. Я мало что знал о нем. Рассказывают, что свое прозвище он получил в те времена, когда бегал по различным богатеям и предлагал им создать лабораторию, где он бы мог изготовлять протезы, а потом пришивать бы их к нуждающимся в этом людям.
Значение слова «халдей» – это ряженый шут или скоморох. Кто-то дал ему это прозвище, и оно закрепилось за ним, потому что все смеялись над парнем и не верили, что у него что-то получится, но в какой-то момент смешки закончились… Теперь у Халдея одна из самых крупных лабораторий в городе, где он и его помощники проводят операции, варят зелья, изготавливают протезы и еще много чего интересного. Он стал одним из немногих, кто двигает город вперед.
Вообще наше общество почти ничего не производило, а большинство сложных механизмов было собрано благодаря деталям, которые люди находили в руинах города, носящего неофициальное название Киберград. Располагался он километрах в ста пятидесяти от стен нашего городка. Мобы там обитали весьма и весьма мощные. Только хорошо подготовленные и укомплектованные отряды имели наглость соваться туда.
В Киберграде можно было найти действительно ценные вещи. Вот только с электроникой было туговато, но так стало везде, из-за того, что много лет назад, еще до Войны, кому-то из сильных мира сего, пришла в голову «гениальная» мысль, что Слияние можно остановить путем уничтожения электроники, дескать, благодаря ей в нашу реальность рвется цифровая. Ну и всё… взвейтесь кострами, синие ночи. Сначала в ход пошли: игровые капсулы, компьютеры, смартфоны, ну а потом уже и менее значимые вещи легли на пылающий алтарь борьбы со Слиянием.
Вот так и получилось, что сейчас очень мало какой-либо электроники. Но все же надежда на развитие этой отрасли присутствовала. В городе появлялись люди, которые обрели талант, связанный с электроникой. Он позволял им что-то изобретать или восстанавливать старое. Я бы с удовольствием стал одних из них, но мне не суждено.
В какой-то момент я отвлекся от своих мыслей и посмотрел вокруг. Пока я бродил среди закоулков своей памяти, иногда прикладываясь к бутылке с силой воли, лодка почти добралась до причала, а спустя несколько минут глухо ткнулась в него носом.
– Фух, приехали, - облегченно выдохнул Крыса и требовательно протянул руку к «калашу» Васи.
Он неохотно отдал его. Я тоже передал Атосу оружие. Он все сложил в ящик, запер его и прикрыл тканью, затем парень посмотрел на нас, опасно сузил глаза и предупреждающе произнес:
– Если что-то пропадет…
– То я тебе по роже дам за такие подозрения, - зло перебил его я. – Думаешь, я у своих ворую?
– Извини, Лис, просто привычка, - сбавил тон Крыса и сунул мне в руки мешок. Второй он дал Васе, а последний закинул себе на спину.
Затем Атос привязал лодку, и мы быстро пошли к воротам города. Лучи прожекторов двигались достаточно лениво, поэтому мы без проблем добрались до калитки никем незамеченные. Крыса постучал в нее каким-то особенным стуком, напоминающим азбуку Морзе. В калитке открылось небольшое окошечко. Мужик, который выпускал наше трио из города, узнал нас и молча открыл калитку. Мы проскользнули в нее и он, наставив на нас автомат, грозно спросил:
– Что в мешках?
– Цветы, - ответил Крыса, снял со спины мешок и открыл его.
– Вы двое тоже показывайте, - приказал второй охранник.
Мы повиновались. Один из сотрудников охранки принялся шуршать в них рукой, пока второй держал нас на мушке.
– Цветы, - наконец сказал мужик своему коллеге, удовлетворившись осмотром.
Обстановка разрядилась. Сотрудник охранки опустил дуло автомата и со смешком выдал, глядя на ноги Васи:
– А где второй ботинок-то? Разонравился и выбросил?
Его товарищ засмеялся. Крыса, угодливо усмехнувшись, произнес: