Игра наяву
Шрифт:
– Ох, хорошо, - крякнул домовой. – Ну, глаголь. Чего ты там хотел?
– Что стало с блудницей рыжей? – проговорил я, задав самый важный вопрос, хотя мне было любопытно узнать, чей труп обвели мелом.
– Она ушла с каким-то мелкорослым человеком, - ответил он. – И после этого я ее более не зрел.
– Опиши его, - попросил я, и хотел было поставить сумку с продуктами на пол, но передумал. – Во что он был одет? Какое у него лицо?
– Человек закутался в плащ. Лик не видал, - огорчил меня домовой, а потом добавил: -
– Мда уж, - обронил я, почесав затылок свободной рукой. – А как пахнет смерть?
– Как смерть, - логично ответил дух. – Будешь?
Ко мне подлетела на треть пустая бутылка с самогонкой. Я схватил ее и пригубил, подумав, что дело принимает запутанный оборот. Эдак, хрен кого найдешь. У меня у самого есть плащ, как и у трети мужского населения города. А пах я иногда так, что бомжей бы наизнанку вывернуло: за это надо сказать «спасибо» тем, кто отвечал за подачу воды в мой район.
Домовой между тем с опаской прохрипел:
– Осторожнее с ней. Она пахнет кровью.
– Ты о ком? – не понял я, до сих пор чувствуя привкус самогонки во рту.
– Книга у тебя под майкой. На ней отпечаток крови и зла.
– Ну-ка подробнее, - попросил я, весь подобравшись, и протянул бутылку туда, откуда раздавался голос.
Первач перекочевал к домовому. Он сделал несколько шумных глотков и произнес:
– Дай мне ее подержать.
Я достал гримуар и засомневался: а вдруг дух хочет меня как-то обмануть и присвоить книгу себе? Но домовые в этом вроде бы не замечены. Хотя этот совсем не стандартный их представитель. Все-таки поколебавшись, я протянул книгу в пустоту и почувствовал, что домовой взял ее. Я отнял руку и гримуар завис в воздухе.
– Узнаю, узнаю запах ведьмы. Злой ведьмы. Кровавой ведьмы, - шептал домовой, у которого оказался такой нюх, что иная собака от зависти удавилась бы.
– А как открыть гримуар? – заполошно спросил я, раскрыв рот в ожидании чуда.
– То я не ведаю, - разочаровал он меня и тут же обрадовал: - Но знаю, кто сведущ в этом деле.
– Кто? – жадно выпалил я, предвкушающе сжав свободный кулак.
Домовой помедлил, а потом грустно сказал совсем не то, что я рассчитывал услышать:
– Устал я здесь жить. Совсем один как перст. Мурлыка вон только меня навещает.
Дух прозрачно намекал на то, чтобы я нашел ему новое местожительство. А Мурлыкой же он назвал того самого кота, который сейчас выбрался из трещины, оставив на блоках клочки своей шерсти.
– Найду я тебе новый дом, найду, - быстро выдохнул я, достав из сумки кусок мяса и бросив его коту, который сразу же утащил подарок куда-то в угол комнаты и стал там с аппетитом уминать.
– А Мурлыке? – в конец обнаглел домовой.
– И ему тоже, - махнул я рукой, смирившись с обстоятельствами. – Скажи только, как открыть гримуар?
– Ну вот, када мы снова станем жить с людьми, то я тебе мигом все поведаю, -
– Напомни-ка, какой нужен обряд для твоего переезда? – задумчиво проговорил я, мгновенно придумав, куда заселить каждого из них.
– Домовой переходит на новое место только в понедельник или субботу. Сегодня как раз суббота. Нужен мне красивый сундучок, дабы я в него мог сесть, и меня доставили в новый чистый дом, а то я могу рассерчать на неряху и грязнулю, - с крестьянской обстоятельностью принялся объяснять дух. – И еще надо ласково сказать: добрый наш хозяин-домовой, с собой тебя забираю, на новое место переезжаем. Пойдем со мной, забирайся в сундучок. Будешь хозяином в новом доме.
Я усмехнулся, достал из кармана ранее не потребовавшуюся сумку, открыл ее и сказал:
– Полезай внутрь. С собой тебя забираю. Будешь слушаться меня в новом доме и Мурлыку прихвати.
Домовой сдавленно охнул, а затем в комнате на несколько секунд наступила тишина, которую нарушил недовольно мяукнувший кот, взлетевший в воздух. Спустя пару мгновений у меня были уже две полные сумки: в одной продукты, а в другой - Мурлыка и домовой. Вот такие вот будни у «Говорящего с духами».
Глава 6
Спустя некоторое время, я стоял возле двери Этель и колотил в нее ногой, так как руки были заняты. Девушка на удивление быстро открыла и изумленно вытаращилась на меня, стоя с полотенцем на голове и в халате. Я с трудом проскользнул мимо нее и вошел в комнату, обклеенную розовыми обоями. Этель использовала ее одновременно как гостиную и кухню. А вот спальня у нее была отдельно. Я с ностальгией вспомнил большую скрипучую кровать с мягким валиком вместо нормальных подушек.
Отойдя от изумления, девушка насмешливо произнесла, стрельнув на меня плутоватыми глазками:
– Ну, проходи.
– На вот тебе мужика. Зовут его Мурлыкой, - сказал я и вытащил из сумки кота, а потом добавил, втянув ноздрями гарь, которой пахло от сковороды, стоящей на столе: - Опять вонь, что ли, приготовила?
– Ой, какой милый!
– просюсюкала девушка, пропустив мимо ушей мои слова, ласково глядя на кота.
Этель наклонилась к животному и принялась его гладить. Обалдевший кот прижался к истертому ногами ковру, который лежал на полу, и насторожено оглядывался, прядая ушами. Так круто его пушистая жизнь, наверное, еще никогда не менялась.
Глядя на кота, я с надеждой в голосе спросил у затылка девушки:
– Берешь его себе?
– Ага. Но если он вездеСсущий, то я тебе его обратно всучу, - не поворачивая головы, строго сказала Этель, почесывая за ушком, принявшегося урчать, кота, плюхнувшегося на бок.
– А ты почаще выпускай его гулять, - посоветовал я, а потом заглянул в сумку и доложил домовому: - Мурлыке здесь нравится. Он остается.
– А я тут жить не буду! – возмущенно выдал дух. – Здесь пахнет блудом и развратом!