Игра по расписанию

Болдаччи Дэвид

Тодд Уильямс выглядел в это утро даже более несчастным, чем в анатомичке, хотя, казалось, такое невозможно. Со стороны можно было подумать, что гравитация буквально вдавливала его в землю.

— Черт! Ума не приложу, чем я все это заслужил.

— Хинсон уже идентифицировали?

— Да, это она, без сомнения. Вы знакомы с ней?

— Город у нас маленький, а мы с ней оба адвокаты.

— Вы хорошо ее знали?

— Не настолько, чтобы это могло помочь следствию. Кто ее нашел?

— Ей предстояло сегодня утром работать с документами, так как один из ее подзащитных

собирался давать показания под присягой или что-то в этом роде. Поскольку к условленному времени она не пришла, сотрудники адвокатской фирмы стали названивать ей по домашнему телефону и по мобильнику, однако ни тот ни другой номер не отвечал. Тогда к ней на квартиру послали курьера. Курьер, отметив, что машина Хинсон стоит в гараже, но к двери никто не подходит, забеспокоился и вызвал полицию. — Уильямс покачал головой. — Действовал тот самый парень, что прикончил Тайлер, Пемброк и Кэнни. Я это точно знаю.

Мишель, уловив в его тоне уверенность, решила, что он настроился наконец на деловой лад, и поторопилась этим воспользоваться.

— Вы получили письмо, касающееся убитых подростков?

Уильямс кивнул, вытащил из кармана сложенный вдвое бумажный лист и протянул Максвелл.

— Ксерокопия… Чертова редакция несколько дней хранила молчание о новом послании, поскольку оно было адресовано Вирджилу, а он уехал из города. Самое интересное, что никто из этих людей даже не догадался его распечатать. И после этого они еще называют себе репортерами!..

— Закодировано, как и первое послание? — спросил Кинг.

— Нет. В таком именно виде и поступило. И что интересно — никаких символов на конверте.

Шон развел руками.

— Вот вам и теория Зодиака. — Он посмотрел на Мишель. — Ну, о чем же в нем говорится?

Максвелл пробежала послание глазами, после чего начала читать вслух:

— «О'кей, еще один отправился в лучший мир. За ним последуют и другие. Я уже писал вам, что не пытался имитировать Зодиака. Но вы, глядя на подростка, возможно, все-таки решили, что я не самостоятелен. Если так, рекомендую вам основательнее раскинуть мозгами. Я, между прочим, специально оставил в машине собачий ошейник, поскольку сделал то, что сделал, отнюдь не из-за собаки. То есть ошейник мне без надобности. У меня и собаки никакой нет. Я все спланировал и совершил сам, и собираюсь так поступать и впредь. Итак, до следующего раза. Не заставлю вас ждать слишком долго. И забудьте о СС».

Мишель в изумлении посмотрела на партнера.

— «Собачий ошейник»? «Сделал отнюдь не из-за собаки»? И «забудьте о СС»?.. — приоткрыв рот, повторила она. — Что, собственно, все это значит?

— Твое недоумение говорит о том, что ты еще слишком молода, — ответил Кинг. — СС — это Сын Сэма, иначе говоря, Дэвид Берковиц — серийный убийца, оперировавший в Нью-Йорке в семидесятых годах прошлого столетия. Получил прозвище Убийца Любовников, поскольку имел обыкновение отстреливать парочки, целовавшиеся в машинах.

— Парочки, целовавшиеся в машинах? Как Кэнни и Пемброк, да?

Уильямс кивнул.

— Когда Берковица поймали, он сказал, что мысль убивать ему внушал сосед-демон, передававший

приказы через свою собаку. Разумеется, все это вранье и полнейшая чушь.

Кинг нахмурился.

— Но наш парень прекрасно осознает, что делает. И даже указывает на это в своем письме.

Мишель помотала головой.

— Что-то я уже ничего не понимаю. Зачем совершать преступления, копируя известных в прошлом серийных убийц, а потом в письмах старательно открещиваться от этого? Я это к тому, что для некоторых маньяков подражание «великим» и составляет главный смысл их деятельности. В своем роде идеальный пример искреннего самообольщения, так — нет?

— Кто его знает? — пожал плечами Уильямс. — Как бы то ни было, тех двух подростков в машине убил он, и никто другой.

Кинг некоторое время смотрел на шефа, потом снова заглянул в письмо.

— Подождите минутку. Он этого не говорил. «Еще один отправился в лучший мир» — вот как у него написано!

— Нет, вы только посмотрите на этого парня! Он требует логики от психа, — пожаловался Тодд. — Скажем, этот тип представлял их как некое единое целое — и все дела.

— Прочитайте письмо еще раз, шеф. Наш убийца вполне сознательно использует единственное число, пишет «подростка», а не «подростков».

Уильямс поскреб щеку.

— Возможно, он просто перепутал окончания и написал «а» вместо «ов». Всякое бывает, знаете ли…

— Но если убийца написал это сознательно, то какого конкретно подростка он имел в виду? — спросила Мишель.

Уильямс вздохнул и ткнул пальцем в лестницу.

— Вместо того чтобы вести беспредметные споры, поднимитесь-ка лучше в спальню и посмотрите, что там происходит. Сомневаюсь, однако, что письмо поможет что-либо прояснить. Но мне не надо никакого письма, чтобы понять, кого этот тип «не пытался» имитировать на этот раз.

Напарники поднялись по лестнице в комнату. Там кипела бурная деятельность. Эксперты, офицеры полиции, люди в ветровках ФБР и сотрудники убойного отдела полиции штата внимательнейшим образом исследовали место преступления и труп в надежде заполучить самые ничтожные улики по этому делу. Однако, судя по их пустым, будто стеклянным взорам, ничего интересного или мало-мальски ценного пока обнаружить не удалось.

Кинг заметил в дальнем углу комнаты Сильвию Диас, беседовавшую с плотным господином в плохо сшитом костюме. Она подняла глаза, одарила детектива печальной улыбкой, после чего повернулась к своему собеседнику. Шон же приступил к осмотру спальни и невольно отшатнулся, когда заметил изображенный на стене символ.

Это была перевернутая пятиконечная звезда.

— Вот-вот, я тоже так отреагировал, когда увидел ее.

Кинг повернулся к шефу Уильямсу, внимательно смотревшему на него. В следующее мгновение полицейский наклонился и задрал футболку на трупе Хинсон.

— Она и здесь изображена.

Некоторое время оба молча рассматривали рисунок на животе Дианы.

Мишель кивнула на знак на стене.

— Перевернутая пентаграмма. — Она с шумом вздохнула и посмотрела на мужчин. — Ну, этого-то я знаю. Ричард Рамирес, не так ли?