Игра природы
Шрифт:
Стараясь не думать о будущем, Егор всеми мыслимыми способами стремился поддерживать жизнь в пустом теле. В каждом шаге и действие он чувствовал полнейшее безумие и всё же по утрам делал перкуссионный массаж, переворачивал тело с бока на бок, проветривал шалаш, промачивал ключевой водой лицо. Дни шли, улучшений не было, хуже тоже не становилось. Егор немного успокоился, сложно было опираться на медицинские знания в его случае.
Чтобы немного отвлекаться и переставать себя жалеть, склонившись над собственной персоной, йете стал осваивать свои лесные владения. Привыкший к музыке леса он мог без труда различать деревья по их чудному пению, знал, когда и где затаился охотник и какую дичь или зверя стережет. Природа предупреждала его об опасности или наоборот зазывала туда, где могла понадобиться его помощь. Он и сам не заметил, как стал помогать лесному братству: то медведя из капкана освободит, то зайца, то куницу в объятьях затигусит, пока бельчонок к мамке улепетывает. Звери приближались к нему охотно, без страха и враждебности, кто за лаской, а кто и за угощением. Рацион у лохматого великана был обширный - ягоды, сладкие корешки, грибы, орехи, хвойная кора, иногда и рыбу удавалось голыми руками поймать. Поначалу Егору было противно есть сырую рыбу, он даже подумывал на углях её запечь, но разделав и попробовав пришел к решению, что она очень даже ничего, вкусна и без соли. Вообще вкусовые рецепторы йете положительно воспринимали всё растительное, даже еловые шишки годились в пищу.
И снова Егор начинал растворяться в окружающей среде, поддаваясь чарам природы, он бродил по тайге водимый невиданной силой, открывая для себя новые грани своего нечеловеческого естества. Слишком сильным было восприятие, зачастую его охватывали такие чувства, что он едва мог справиться с ними. Хорошо, когда они были приятными, но случалось что нахлынувшее выводило его из спокойствия, возбуждало, взбудораживало рассудок, и он едва справлялся с разыгравшимися эмоциями. На всю жизнь он запомнил момент, когда бредя густым кустарником, неожиданно вышел на окраину леска, а за ним оказалась огромная делянка. Пеньки желтели свежими спилами, на несколько километров простиралась унылая картина. На йете навалилась такая опустошенность, что он едва держался на ногах. Пройдя несколько шагов, он остановился покачиваясь. Вместо привычного пения в голове стоял протяжный печальный стон, воздух словно стал тяжелее, дышать приходилось с трудом. Вся живность отступила вглубь тайги, но не всем суждено было прижиться на новом месте. Целостность природы нарушалась, пошатывался биологический баланс. А Егору очень тяжело дались полученные ощущения. Человеком он бы так остро не реагировал, и столько бы не испытал. Постаравшись скорее покинуть траурное место, больше не подавался подобным настроениям и внимательнее относился к проделываемым маршрутам. А как-то раз идя на приятный звон незнакомого дерева вышел на полянку со статной старой яблоней. Яблоки, несмотря на солидный возраст ствола, оказались сладкими и хрустящими. Егор зачастил за лакомством.
Возвращаясь однажды с фруктами к шалашу, заметил перемену в лесном настроении. Такое уже бывало, когда поблизости оказывался человек, зачастую охотник. Но тогда природа высказывала настороженность, иногда и неодобрение. Сейчас же наоборот, лес, словно, восторженно напевал, шелестел травой, ветками, в приветствие неизвестного.
Егору стало любопытно, и он свернул к реке, как ему казалось, причина перемен крылась именно там. Он не ошибся. В густой прибрежной траве дремала девушка. Будто как в сказке, темно-русые волосы разметались по плечам, лицо нежное, чистое, выражение легкой дружелюбной улыбки застыло на слегка полноватых губах. Она раскинулась на траве, видимо собираясь понежиться в солнечных лучах, да сон сморил. Каменьков улыбнулся, теряясь в догадках, откуда могло взяться в тайге столь прелестное создание. И тут его болезненно кольнуло. Он уже больше полумесяца не общался с людьми, не разговаривал, не слышал человеческой речи. Подгоняемый тоской, он уложил яблоки возле девушки и поспешил прочь. Человек. Теперь он не человек, а нечто иное.
После встречи с незнакомкой Егор опомнился. Вышел из гипнотического сна, навязанного ему природой. Как бы не был удивителен мир, в котором он сейчас жил, ему необходимо было найти выход из сложившейся ситуации. Не век же ему бегать в меховой шкуре. В душе ведь он человек и больше всего на свете ему хочется вернуть всё на свои места. Оказаться дома, в своём теле, рядом мама, друзья, привычные звуки, запахи и никаких чар и образного восприятия. Пусть человеческий мир не идеален, только роднее и привычнее его не может быть ничего.
В таких размышлениях Егор провел весь следующий день. Однако это не помешало ему раз тридцать вспомнить девушку и на всякий случай оставить для неё на берегу свежих яблок.
Незнакомка появилась днём. Увидев яблоки, тут же стала озираться по сторонам. Егор огорчился, увидев, что девушка удаляется, оставив его подарок без внимания. Не удержавшись, он заговорил. И тут же пожалел об этом. Её лицо быстро отозвалось бурными красками удивления и беспокойства. Запоздало осознав, что придется объяснять слишком многое незнакомки, йете поспешил скрыться в лесной чаще. Однако, девушка оказалась с характером. Вечером она вернулась снова и явно кого-то искала. Егору показалось удивительным и крайне не разумным последующие визиты молодой особы. С завидным упрямством она бродила по лесу три дня. И как же ему хотелось выйти, поговорить. Он взглядом следил за каждым её шагом, за малейшим движением, и сам того не замечая возвращался к своей человеческой сути. Рядом с ней он чувствовал себя как прежде, сущность йете больше не брала вверх. Природа теряла власть над ним. Но это всё были внутренние перемены, внешне же он по-прежнему выглядел как страшенная верзила покрытая густой шерстью.
И вдруг случилось, как Егору тогда показалось, самое страшное. Его незнакомка пропала. Девушка перестала наведываться в лес. День, два, три, пролетела неделя, а её всё не было. Так остро Каменьков своё одиночество еще никогда не чувствовал, даже в период ухода Валерии. Быстротечные мысли сменялись одна другой, перерастая в переживания и отчаяние. Что если она больше никогда не вернется. Взялась эта незнакомка из неоткуда, туда же и исчезла. Девушка не местная, в этом Егор не сомневался. Жителей ближайшей деревни он знал на пересчет, видимо она приезжала к кому-то в гости. А теперь уехала. Исчезла из его такого странного бытия, и возможно навсегда. Как же тогда он был огорчен. И неизвестно чему, ну уехала и уехала, что с того, они и знакомы-то толком не были. К его великой радости горевать пришлось недолго. Она появилась спустя неделю и, судя по всему, больше никого не искала. Никого, но что. Выискивая что-то в траве, она машинально приговаривала вслух название лекарственного растения. И хотя Каменьков никогда не знал толк в травах, отчего-то быстро смог выделить нужное девушке растение. Должно быть природа брала своё. Стоило ей присесть, перевести дух, как он тут же подложил ей желаемый букетик. Отреагировала она на дар на удивление спокойно. И Егор понял, что больше играть в прятки у него нет ни сил, ни твердости духа.
Незнакомка по имени Ирина отреагировала на него смело, и это нельзя было не заметить. И вопреки какому-либо здравому смыслу вернулась следующим днем. А дальше всё пошло само собой, завязался разговор, превратившийся в регулярные беседы, а попросту в болтовню ни о чем. С Ирой было легко, просто, но главное с ней Егор забывал о своей жуткой беде и словно вновь становился самим собой. Его измотанный разум потихонечку отдыхал, выздоравливал. Впоследствии Каменьков размышлял: не появись тогда Ирина, он бы наверное мог навсегда потерять своё человеческое я, стать полновесным лесным жителем, чувствовать и жить лишь миром природы, навсегда теряя людскую суть. Но она появилась, всё перевернула и снова заставила страдать. И мечтать.
Теперь он больше не надеялся её увидеть. Испугав своим пустым признанием, наговорив невообразимых вещей, он навсегда распрощался с нею. Да и время подходило возвращаться девушке домой, к семье, работе, друзьям. В мир, который перестал для Каменькова существовать с обретением новой сути. И хотя приобретение было крайне не желательным, исправить положение Егор пока не мог, да и надежда бесследно таяла с каждым днём.
И снова вопреки здравому смыслу Ира появилась на следующий день после разговора. Пришла чуть ли ни с первыми лучами солнца и тут же принялась громко звать своего лесного товарища.
Дикий усмехнулся и поспешил на зов. Вот уж действительно непредсказуемая особа.
12.
Ирина проснулась от шума. Не сразу поняла, что это Василий кричит на бабушку.
– Никуда я отсюда не уеду!
– зло говорил родственник.
– До зимы уж точно.
– Опомнись, не ломай свою судьбу, - спокойно и твердо убеждала Сайнара.
– Иначе сам жалеть будешь.
– Я жалеть буду в одном случае, если до конца задуманное не довершу! И, старуха, лучше не мешай мне. Я ни перед чем не остановлюсь. Себя не жалеешь, девчонку пожалей.
– Уходи из моего дома, - без тени страха велела Сайнара.
– И не приходи больше.
– А это уж как получится, - неопределенно хмыкнул Василий, взял ружье и вышел вон из избы.
Ирина в ужасе выбежала из комнаты.
– Что происходит?
– спросила она бабушку.
– Всё хорошо, - пожилая женщина мягко глянула на внучку.
– У нас был тяжелый разговор. Пришлось указать Васе на порог.
– Он не вернется?
– Не должен. Я поставила его перед выбором, либо он завязывает с охотой, либо идет на все четыре стороны.