Игра природы
Шрифт:
Большая комната четырьмя окошками выходила на запад. Узкая кровать приткнулась в правом углу близь окна. Стол стоял, как и положено, по центру. У одной стены возвышался старинный высокий буфет с посудой и книгами, у другой диван на высоких ножках и с большой мягкой спинкой. В углу стоял полкомодник, на нем телевизор.
Ирина по привычке прошла к кровати. На краю лежал чистый постельный комплект. Приготовившись ко сну, девушка погасила свет и легла. Не смотря на легкую усталость, спать не хотелось. Она слышала, как возилась за стенкой бабушка, как шуршал газетами Василий. Сон не шел. Через час пришла бабушка
Старушка будто почувствовав, что внучку одолевает бессонница, заговорила приятным убаюкивающим голосом.
– Хорошо, что ты образование получила, работа будет, хлеб будет. И не расстраивайся, что в институт не поступила. Женщине не обязательно университеты заканчивать. Твоё дело великое - матерью быть, женой заботливой, верным другом для мужа своего. А профессия у тебя тоже хорошая, не врач, что ж теперь, зато лекарства знаешь, основы врачевания. Аптекарем будешь.
– Да, - в темноте улыбнулась Ира, - аптекарем. Меня берут в сентябре в аптеку, недалеко от дома. Там женщина в декрет уходит. Им сменщица нужна. На три года работой буду обеспечена.
– Бог в помощь, милая. Не успеешь оглянуться, самой нянчиться надо будет.
– Да я и замуж пока не собираюсь, - напомнила внучка, глядя в темное ночное окошко.
– Пока не собираешься, глядишь и засобираешься, - мрак ночи не позволил Ире увидеть бабушкин взгляд, но она была уверена, что бабушка может сказать больше, чем хочет.
– Бабуль, - позвала Ира, - ты мне не погадаешь?
– Еще чего, - возмутилась старая якутка, - грех это. Чего удумала.
– Но ты же общаешься со своими духами, - настаивала внучка.
– То природные духи, они тебе судьбу не скажут. Советом помогут, ежели обратишься, а шутить с ними нельзя.
– Нет, так нет, - Ирина сменила тему беседы: - как думаешь, кого Вася видел в лесу?
– Так он же тебе рассказывал.
– И ты веришь, что это был снежный человек?
– не унималась девушка.
– Иринка, - бабушка помолчала.
– Спи, давай.
Несколько минут они пролежали молча, затем вновь послышался голос бабушки Сайнары.
– Если Хозяин навестил наши края, значит беда близко, - старушка тяжело вздохнула и продолжила вслух как бы сама с собой.
– Лихие времена могут прийти. Прогневали мы природу, провинились перед ней.
– Бабуль, ты о чем?
– встрепенулась Ира и, не утерпев села на кровати, чтобы лучше видеть бабушку.
– Ты чего еще не спишь?
– удивилась пожилая женщина.
– Расселась тут, а ну спать!
– Я ведь не отстану. Почему беда должна быть и кто пришел?
– Любопытная, как маленькая, - проворчала бабушка.
– Ну слушай тогда. Мне еще дедушка мой в детстве рассказывал, что замечено было, когда Чучуна близко к селениям подходил и людям показывался, нехорошие вещи случались - землетрясения, пожары, ветра буйные. Без крыши родимой люди оставались, либо болеть начинали, что целые деревни вымирали.
– А кто этот Чучуна, что за нечисть такая?
Якутка строго посмотрела на внучку. Ира даже в темноте почувствовала её недовольный взгляд.
– Чучуна - снежный человек, йети, так понятнее тебе? И не смей плохо говорить об этом божьем создании. Он Хозяином земли считается, потому что природу как никто чувствует. Мы, люди грешные, за злобою своей мир не ощущаем,
– Бабуль, а сама ты видела его?
– спросила Ира.
Она уважительно выслушала бабушку, но верить не спешила. Присущий всем медикам скептицизм присутствовал и в характере девушки. Одно дело погадать да посмеяться, другое поверить в предания малограмотных народностей. Она с детства любила сказания якутского народа, но это были для неё лишь сказки.
– Нет, сама не видела, а вот отец с дедом видели, и мне сказывали.
Ирина не знала что ответить. Скорее бабушке рассказывали, когда она ребенком была, и то только с целью позабавить, подобно как забавлял её сегодня Василий.
Старая якутка тоже замолчала, видимо что-то вспоминания и обдумывая. Недаром имя её с якутского значило "мыслящая".
5.
С момента приезда девушки в деревню прошло четыре дня. Всё это время Ирина гуляла по почти заброшенному селению, помогала по хозяйству, а по вечерам читала привезенную с собой книгу.
Наступил очередной вечер, подозрительно тихий и светлый.
Книга закончилась на самом интересном месте, как оказалось, она была серийной. Бабушка ушла на соседнюю улицу, проведать больную подругу. О способностях Сайнары к целительству слухи начали ходить с момента появления её в деревне. Да и не были эти слухи просто слухами. Бабушка якутка действительно отлично разбиралась в травках, пользовалась различными заговорами, переданными мудрой матушкой, могла вылечить захворавшую скотинку, да и людям в помощи никогда не отказывала. А с тех пор как в их селении закрыли пункт медицинского работника, Сайнара стала, чуть ли первым человеком на деревне.
Василий тоже куда-то ушел. За те четыре дня, что Ира провела в гостях, она ни разу не видела Василия за делом, он уходил ранним утром в лес и пропадал там до позднего вечера, отмахиваясь тягой к уединению и промысловым занятиям. Однако промысел его был невелик, пару рыбинок за весь день девушке казалось мало и это в реке, где должно быть полным полно рыбы. Но Ирина не собиралась выяснять, где и с кем пропадает Василий.
Решив, что пора проведать излюбленные с детства места, Ирина накинула трикотажную кофту и вышла из дома.
Слабый ветерок приятно трепал распущенные волосы. Дышалось на редкость легко и вкусно. Ирина направлялась к любимому мостику. У реки её ожидал сюрприз. На месте старого прогнившего моста красовался новый. Хорошо отполированные доски золотились на солнце. Мост был сделан качественно - крепко и аккуратно. Девушка не понимала, кто и зачем мог построить его. Но ей очень захотелось перейти на другой берег и погулять под соснами.
Река у деревни бежала неширокой журчащей лентой, огибала лес, и за оврагами становилась шумной и быстрой. Берега в тех местах были крутыми, обрывистыми, течение стремительным, а вода холодной. Рыбачить либо купаться там было несподручно. Края считались дикими и в давности, когда деревня кипела жизнью и людскими судьбами, а теперь и вовсе казались первозданными, мистическими.