Игра природы
Шрифт:
Как ни странно, но процесс приготовления её быстро увлек, и она на какое-то время смогла забыть все свои переживания.
– Ир, сходи, пожалуйста, в клеть, достань с верхней полки еще пяток двухлитровых.
Девушка отвлеклась от мытья посуды, вытерла руки и направилась в сени. В холодной комнатушке с маленьким высоким окном пахло свежестью и чистыми домоткаными половиками. Ирина, будучи ребенком, обожала играть в этом узеньком тесно заставленном сундуками помещении. Была у комнатки своя некая атмосфера. Перешагнув порожек, Ира словно вернулась на десяток лет в прошлое. Невольно изучая взглядом полки, она неловко потянулась за банками и на неё тут же свалилась потрепанная картонная коробка с нарисованным на крышке "птичьем молоком". Из коробки высыпали аккуратно вырезанные газетные вырезки. Ирина вспомнила, что собирательством интересных статеек любил заниматься дед. Поднимая бумажки с пола, девушка невольно читала их названия. Статьи, очерки, сочинения были написаны на тему снежного человека. Одни длинные, больше напоминали рассказы, другие совсем коротенькие, вроде новостных известий. Среди пожелтевших газет были и совсем свежие номера. Ирина подивилась, как они туда могли попасть, неужели бабушка переняла увлечение деда. В одной статье рассказывалось о видеосъемки Паттерсона, сделанной в шестьдесят седьмом году; в другой сообщалось о появлении йете в Зеленогорске; чаше йете видели в горной местности, авторами современных очерков были в основном альпинисты. Были среди вырезок и журналистские расследования, истории и мифы из древности в которых снежные люди выходили к селениям и оставались жить среди местных жителей, или наоборот начинали похищать людей и уводить в свои пещеры, в основном женщин и детей.
– Ты чего запропастилась?
– Отвлекла от чтения внучку бабушка.
– Я жду, жду, тебя всё нет.
– Извини, - улыбнулась Ирина, вставая с коленок и поднимая последние бумажки.
– Интересно стало.
– А, это Васька увлекается, нашел дедову папку, да сам начал выискивать. Порою такую ерунду читать начнет, аж слушать нет мочи. Ладно, пойдем, у меня уже рассол кипит.
Ирина продолжала работу, без прежнего энтузиазма. Поначалу остался неприятный осадок от последней статьи, где йете представлялись неуправляемыми дикарями, неразумными одичавшими представителями человечества. Потом её начало беспокоить, отчего Василий так увлекся идеей снежных людей, уж не выслеживает ли он её знакомого. Вон как не хотел пускать её в лес в первые дни приезда. То, что родственник мог переживать за её безопасность, ей даже в голову не приходило. А вот в его темных намерениях она почти была уверенна. И ближе к вечеру, когда с огурцами было покончено, она предупредила бабушку, что пойдет, подышит немного воздухом, сама бросилась в лес к лохматому приятелю.
Дикий поджидал её у самой реки, сидя на берегу и насаживая на заострённый прут только что пойманную рыбу.
Ирина, занятая мыслями и опасениями, подлетела к нему чуть ли не вплотную, нарушая самой установленное правило трехметровой дистанции.
– Здравствуй, - выговорила она, переводя дух от интенсивной ходьбы.
Привет, - казалось, у йете было приподнятое настроение, в интонации прослеживалась невидимая глазу улыбка.
– Я знаю, что ты приходила утром, прости, не смог сразу выйти, был занят.
В другое бы время Ирина не упустила возможность полюбопытствовать, чем это он таким важным был занят, но сейчас она была крайне взволнована.
– Мне кажется, Вася хочет тебя поймать, - выпалила она причину мучившего беспокойства.
Вася, твой родственник, - уточнил лохматый друг, ни коем жестом ни разделяя переживания девушки.
– Однажды я видел, как ты болтала с местных охотником. Ты о нем?
– Не думаю, что в округе еще кто-нибудь охотится, - согласно кивнула Ирина.
– Он мой троюродный брат, живет у бабушки, и у него целая коробка статейных вырезок о тебе.
Уж прям обо мне, - усмехнулся Дикий, протягивая Ире прут со свежей, блестящей чешуёй речной форелью.
– Тебе подарок, благодарность за хлеб-соль.
Ирина секунд десять созерцала переливы чешуи и плавников, и снова уставилась на йете.
– Ты не понимаешь опасности, он видел тебя этой зимой, мало ли что мог надумать...
Не меня, - спокойно возразил лесной житель, - Я с Василием лично ни разу не встречался. Да и не переживай за меня, я за километры чую приближение человека, тем более охотников, их тяжесть ни с чем не перепутаешь.
– Да, поэтому ты сидишь на берегу возле моста и занимаешься рыбалкой, - рассердилась девушка, расстроенная непониманием шерстяного приятеля.
– Не очень ты хорошо умеешь прятаться, Васька здесь целыми днями бродит, сейчас вечер, он в любую минуту может показаться.
Какая ты сегодня буйная, - иронично подивился Дикий и легонько, едва касаясь, похлопал её по плечу.
– Благодарю за участие, но прошу заметить, что сколько бы мы с тобой не болтали здесь, на бережку, Василий нас не обнаружил. Сейчас он довольно далеко, и я это знаю. А заблаговременно почувствовав твоё приближение, специально вышел навстречу.
– Ну, прям один сплошной расчет, тоже мне стратег выискался, - продолжала ворчать Ирина, но беспокойство во взгляде прошло.
– А что если Васька вздумает за мной проследить, и я ненароком его на хвосте приведу.
Лесной житель рассмеялся, обнажая огромные белые клыки. Беспокойства девушки явно забавляли его. Ирина же постаравшись не пугаться понапрасну, перевела взгляд с мохнатого знакомца на траву.
Не волнуйся за меня, - попросил Дикий, немного успокоившись.
– Ты не торопишься? Пойдем, покажу тебе одно место.
Ирина молча поднялась с травы, однако в глазах засветилось любопытство.
Йете вежливо склонив голову в поклоне, жестом руки предложил Ирине идти по тропинке первой.
– С твоей ухмылкой такая галантность выглядит двусмысленно, - насмешливо упрекнула девушка и велела своему спутнику идти первым.
Боишься быть приглашенной на ужин в качестве основного блюда?
– не остался в долгу Дикий.
– Иди, давай, - велела Ира и легонько подтолкнула его в спину. Только вот до лопаток она не дотянулась и угодила рукой немного выше поясницы.
Ай, не заигрывай со мной, - тут же поддел её промах лесной приятель.
– Промахнись ты чуть ниже, и я бы подумал...
– Не строй иллюзий, - со смехом перебила Ирина.
– И вообще, чего ты сегодня такой веселый?
Да я вообще парень веселый, ты просто раньше не замечала. Пришли, - сообщил он и сошел с тропинки на траву.
Они остановились у самой кромки воды. Берег здесь был пологим, плавно уходившим в воду, а река сужалась и текла медленным неспешным ручьем. А в метрах в двадцати возвышался большой крутой утес, отвес его обрывался еще у берега, а тот в свою очередь каменистой лентой устремлялся в воду. Старый ветвистый кедр короной раскинулся на самой высокой его точке. Низкое красное солнце лучами запуталась в толстых ветках и играла золотом среди изумрудной хвои. Вода блестела предзакатным сиянием, воздух наполнялся приятной свежестью грядущей ночи.
– Я обожаю это место, - призналась Ирина и, обернувшись к Дикому, посмотрела прямо в глаза. Её собственные влажно блестели.
Не сговариваясь, сели на берегу. Йете по-прежнему придерживался небольшой дистанции, видимо не желая создавать дискомфорт своей знакомой.
А Ирина стала рассказывать. Оказалось, утёс был излюбленным местом её дедушки. Он часто ходил в лес по грибы-ягоды, иногда охотился, любил рыбачить.
– У деда было удивительное отношение к тайге, говорил о ней как о человеке, с уважением. Он будто слышал и понимал природу как-то иначе, чем другие. А сюда он приходил, чтобы побыть наедине с собой. Однажды мы с братом случайно вышли на это место и застали дедушку за весьма экстремальным занятием, - с улыбкой и грустью вспоминала Ирина.
– Он прыгал на тарзанке с утёса в воду. Было что-то невообразимое, дед разбегался, висел какое-то время на руках, раскачиваясь, а потом с победным кличем отпускал руки и летел вниз, мне казалось река сотрясается от его прыжка. Но это было в нашем раннем детстве. Когда дед был еще в силе, только годы быстро стали брать своё. Но эти прыжки... было очень на него не похоже. Всегда спокойный, рассудительный, под стать мудрой бабушке... и такое неожиданное ребячество. Брат в восторг от него приходил. Это место было нашей тайной, только нас троих, бабушка о нём не знала, иначе бы наверное с ума сошла от волнения. Нам дед строго настрого запрещал подходить к тарзанке, даже на ветки её наматывал, чтобы мы не могли достать. Не дай бог сорвались бы, да на камни упали. Экстремал, ничего не скажешь, хоть и слова такого никогда не знал.