Игра с Годуновым
Шрифт:
Мастер Кит стоял и думал о своем, а служба шла, сизый дым ладана то приплывал, то уплывал, мужчины разом опускались на колени и разом вставали, приходилось следовать их примеру. Он прямо всем телом ощущал, как мимо проплывает и исчезает вдали время, его время, ему же остается нечто вроде дуновения ветра…
Служба окончилась, мужчины заговорили, потянулись к дверям, вышел на площадь и мастер Кит. Там он отошел в сторонку, высматривая Дика и его супругу. Было совершенно непонятно, на что потрачено столько времени. И он был зол на Меррика, который тешил свою спесь, не иначе, давая такие бесполезные
– Мастер Кит, – сказал, беззвучно подойдя, Дик. – Нам нужно незаметно привести старуху к хозяину. Ты знаешь, как это делается?
Мастер Кит понял: там такие сведения, что Татьяна боится по дороге половину забыть, а другую – переврать.
– Пусть твоя жена ведет ее. Мы пойдем сзади, поодиночке. Если увидим, что за старухой кто-то увязался, сумеем отвлечь.
– Как?
– С мужчиной можно ссору затеять. К женщине привязаться с ласковыми словами. А если стара, как Кумская сивилла, то притвориться, будто узнал в ней родственницу. Назвать по имени, начать припоминать родню. Она будет возражать, так того-то нам и нужно. Пока будет с нами спорить, твоя жена уведет старуху. Да только не сразу к нам на двор. Пусть обойдет сад и подождет у калитки. А ты побежишь вперед, чтобы отворить калитку.
Все было очень просто. Выполняя поручения сэра Фрэнсиса Уолсингема в Шотландии и во Франции, мастер Кит и не такие шахматные партии разыгрывал. Это его развлекало – прямо у него на глазах рождались сцены комедии или же трагедии, смотря с какой стороны посмотреть. Причем тогда он чаще всего действовал в одиночку. А противостояли ему чаще всего хитрые фанатики ордена Иисуса, который, казалось бы, самый молодой из католических орденов, а как разросся, каких молодых и отважных адептов призвал под свои знамена! Его девиз мастер Кит навеки запомнил – «In hoc signo vinces», «Во имя этого знамени победишь». Орден отчаянно рвался к власти, натравливая всех, кого только мог, на несгибаемую королеву Бесс. Но были люди, служившие ей незримо, хитростью и шпагой, и мастер Кит даже гордился этим служением.
Он многое умел и понимал, что именно для таких дел его привезли из Холмогор в Москву и сдали с рук на руки Меррику. Но мастер Кит был зол на того, кто его насильно притащил в этот дикий город, даже не разговаривал с Арчи, и недоволен тем, что Меррик мало с ним считался.
Старуху удалось без приключений доставить на Английский двор. И там она рассказала все, что удалось подслушать.
Началось с того, что одна из девок боярыниной светлицы завершила многоцветную вышивку шелками, а потом куски собрали, сшили, и получилась дивной красы сорочка. Сама боярыня хвалила Марфицу, подарила ей серьги-«лапки», каких боярышня Аксинья уже не носила, и обещала отдать замуж за кучера Авдея. Все толковали, что такую сорочку хоть самому государю дарить впору. Ее красиво уложили в шелковый мешочек, также вышитый, и держали на видном месте. Вдруг боярыня велела молодому истопнику Федьке отнести мешочек в покои боярина. Девкам стало любопытно: для кого? Степаниде Прокопьевне также стало любопытно: что за знатный гость пожаловал?
Она втихомолку покровительствовала рукодельнице Марфице, обещая отказать ей после смерти все свои имущества. Та свою выгоду понимала. Поэтому Марфица, отправившись подслушивать и подсматривать, позвала ее с собой. Они прокрались через боярынины покои и спустились по той самой лестнице, по которой Марья Григорьевна ходила к мужу, когда он ее звал. Они уже давно не спали в одной постели, но встречались то в его, то в ее опочивальне.
Так Степанида Прокопьевна и услышала разговор с молодым степняком.
Потом она, понимая, что за такие сведения Татьяна заплатит, стала думать, как бы встретиться, и вдруг сделалась до того богомольна, что чуть ли не на весь день уходила в Успенский собор и мерзла там, выстаивая долгие службы. Наконец несколько дней спустя Татьяна ее отыскала.
Говорила старуха бессвязно, перескакивала с пятого на десятое, но Меррик сперва успокоил ее целыми пятью алтынами, потом стал спокойно задавать вопросы. Он примерно таких сведений из годуновских палат и ждал, только не думал, что горячий Ораз-Мухаммад сам кинется уговаривать всевластного боярина.
Потом Меррик отправил старуху с Татьяной и Диком, чтобы скоренько довели, а точнее сказать – подхватив под локотки, донесли до заднего двора годуновских палат, чтобы, поскользнувшись, не грохнулась. Нужно было торопиться, покамест еще в последней из церквей не завершилась служба и кремлевские ворота открыты.
Словесных хитросплетений Годунова старуха, конечно, не поняла. Не поняла, но запомнила. И сумела передать главное – боярин будет ласков, благодушен, приготовит дары, но получивший дары уйдет от него, в сущности, ни с чем.
– Ну что же, мастер Кит, грядут любопытные события, – сказал Меррик. – По всему выходит, что киргиз-кайсацкое посольство прибыло сюда зря. Господин Годунов решил не жертвовать союзом с калмыцкой ордой. Ораз-Мухаммада боярин тоже ни за что не отпустит. Так что – ни пищалей, ни воеводы… А возвращаться с пустыми руками к своему повелителю Кул-Мухаммад не захочет. Он что-то предпримет… Может быть, мастер Кит, мы могли бы дать ему хороший совет.
Мастер Кит насторожился. Вот тут его способности бы пригодились…
– Боярин Годунов наверняка бросит киргиз-кайсакам подачку, – предположил он. – Политическую подачку, чтобы показать им, как он высоко их ценит.
– Да. Насколько я могу судить, они увезут с собой кого-то из Посольского приказа, чтобы представлял в киргиз-кайсацкой орде государеву особу. Это похоже на политический союз. Но от политики мало толку, если ее не подпирает со всех сторон коммерция.
Мастер Кит улыбнулся – похоже, на сцену этого театра сейчас выйдет «Московская компания».
– И тут сама судьба открывает нам дверь, хоть и не нараспашку, – продолжал Меррик.
Он подошел к одной из настенных карт. Мастер Кит – также. Писцы, уходя, погасили свечи, горели только две на маленьком столе, и карты казались в полумраке свернувшимися чудовищами, возможно, разноцветными драконами.
– В ближайшие дни Кул-Мухаммад поймет, что все поручения Тауекель-хана он выполнить не сможет. Мы, друг мой Кит, бессильны вернуть киргиз-кайсакам воеводу. Хотелось бы знать, чем мы можем быть полезны Тауекель-хану… Чем мы можем соблазнить его, чтобы дать ему хороший совет, а он этот совет принял…