Игра с нулевой суммой
Шрифт:
– Ты слуга, – отрезал Бенька.
– А, ты про это, – и Алёхе стало немного легче. Может, он считается неприкасаемым? Бенька, скорее всего, не пальцем заделан, раз бабка так зверствует. – А куда мы с тобой едем вообще?
– Я не знаю. Лошадь умная, она приведёт.
Если бы Алёха не был вынужден держаться за седло, он бы хлопнул себя рукой по лбу. Дожил – за него решает лошадь!
«Ну, хоть не баран», – подумал он и принялся рассматривать ёлки.
Глава седьмая
Ёлки, как назло, навели на дурные мысли.
Не на то, чтобы на них повеситься, нет. На новый год, гирлянды, мандарины, подарки, бенгальские огни и бой курантов. На мать, Беньку, отчима и бабушку Иду. На семью.
Как они там, что с ними? Если… хорошо, но если вдруг Алёха не умер, а оказался здесь целиком, как они это вынесут? Что бы сам Алёха испытывал, если бы вдруг исчезла мать? Сергей? Бенька? Бабушка? Взяли бы – и исчезли. Пропали без вести. Да он бы с ума сошёл!
Перед ним словно живые возникли мать и отчим, молча сидящие на кухне. У матери заплаканные глаза, а отчим… Молчит, наверное, но это вообще ничего не значит. Просто он более сдержан. Так вот, представив этот кошмар, Алёха едва не заорал. Как же ему перед ними было стыдно!
И такая вот неизвестность. А дальше он знал: розыскное дело, фотографии… Может, даже обратятся к волонтерам-поисковикам, и будет всё бесполезно, потому что… Потому что его больше нет.
Может, тело потом и отыщут.
Алёха тронул Беньку за плечо.
– Не дергайся ты… я боюсь, вдруг ты заснёшь, – решил он объяснить. – Скажи, а как так могло загореться?
– Что загореться? – равнодушно спросил Бенька. Его, похоже, вообще не интересовало то, что случилось в том доме, помимо того, что ему пришлось удирать.
– Постоялый двор. Или гостиница, что это было? И все побежали тушить, а коней не трогали.
– Коней? – Бенька даже тряхнул головой, видимо, выражал возмущение. – Кони тут ни при чём.
Алёха его чуть не пнул: ему хотелось отвлечься от мыслей о доме, а пацан мямлил, словно у доски урок невыученный.
– Когда пожар, сразу скотину выводят, и, опять же, тушат, чтобы всё село не сгорело… – попытался объяснить ему Алёха.
– Так это когда пожар, – по-прежнему равнодушно пояснил Бенька. – А тут, наверное, какой-то пиромаг испугался спросонья… Зачем тушить, само все потухнет.
По крайней мере, говорить Бенька стал не как кандидат в районные депутаты на митинге возле метро, подумал Лёха. И то хлеб.
– Какой пиромаг?
– Обычный, – пожал Бенька плечами. – Может, ребёнок даже. Это же не всегда контролируешь… – он вдруг чуть обернулся к Алёхе. – А ты… У тебя вообще ничего нет?
«Чего?» – хотел уже было опять обалдеть Алёха, но не стал. Бенька сейчас сам все расскажет.
– Ничего, – ответил он, а Бенька вздохнул.
– Иногда такое… особенно в детстве… Случается, хотя и не со всеми. Особенно когда дар опасный…
Алёхе показалось, что он немного смутился.
– У тебя тоже… Опасное? – спросил он почти с надеждой. Может, хоть сейчас у них разговор нормальный выйдет?
– Нет. – И понимай, как считаешь нужным.
– А сам пиро… маг мог такое устроить? – спросил Алёха – потому что помнил, что Тобеш поджёг дом сам.
– Конечно. Тем более что пиропламенем больше ничего не зажечь, только то, что сначала…
Объяснять Бенька был точно не мастак.
– Это в смысле?
– Оставь меня, я устал! – вдруг надменно и вымученно объявил Бенька, но обидеться Алёха не успел. – Это когда ты разводишь костёр, то и поджигаешь костер, а не щепу, потому что от щепы пламя не перекинется, – всё-таки пояснил он.
Физика тут тоже плясала во все концы. Кажется. Если бы Алёха помнил её лучше, он бы мог сказать точнее. А так… мало ли. Вдруг он что-то путает.
– А зачем тогда они вещи выкидывали? – уточнил он. – И кричали? И колокол? И вообще это все?
– А кто сразу поймет, пиромаг зажёг или нет? – отмахнулся Бенька. – Так вот колокол – он всегда при пожаре, положено. Но вообще разбираются быстро, пиропламенем и обжечься толком нельзя.
– А удобно, – решил Алёха.
Зато кое-что начало проясняться насчёт того, почему за Бенькой могла гоняться родная бабка.
– И это всегда так? – продолжил он допрашивать Беньку. Тому то ли надоело, то ли он действительно он устал, потому что дёрнул лошадь, остановил её и почти развернулся в седле.
– Ударь меня, – с вызовом сказал он.
Алёха отпрянул.
– Не собираюсь я тебя бить.
На самом деле он даже подумал, что Бенька может быть провокатором. Что с ним нужно держать ухо востро, Алёха не сомневался.
– Ладно, тогда представь… Если ты ударишь меня, что будет?
– Э… – затупил Алёха. – Мне будет секир-башка?
– Со мной что будет?
– Наверное, упадёшь?
Бенька кивнул. Он сидел к Алёхе в профиль и забавно морщил лоб.
– А если ударит кто посильнее?
– Упадёшь вместе с лошадью.
Алёха сознательно пошутил, желая немного развеять задумчивость Беньки, но тот, к его удивлению, только обрадовался.
– Не совсем пропащ, – одобрил Бенька, и Алёха сообразил, что он кому-то подражает. Может быть, барону Ставишу? Который погиб?
Который был его другом?
И не то что жалость, но сочувствие захлестнуло Алёху с головой. Этому мальчишке всего десять лет, а он уже потерял всех, кто ему дорог! И никому, никому до этого дела нет!