Игра с огнем (сборник)
Шрифт:
– Джулия, я знаю, последние несколько недель дались тебе нелегко. Проблемы с Лили. Падение с лестницы. Но я не думаю, что это как-то связано с «Incendio». Да, музыка тревожная, сложная и мощная, и ей сопутствует трагическая история, но «Incendio» – всего лишь ноты на бумаге, и люди должны их услышать. Так мы воздадим должное памяти Лоренцо Тодеско – поделимся его музыкой с миром. Он обретет бессмертие, которого заслуживает.
– А моя дочь?
– Что твоя дочь?
– Эта музыка изменила ее. Я точно знаю.
– Вероятно, тебе так только кажется. Когда
Я смотрю на нее, но она избегает встречаться со мной взглядом. Почему все вдруг изменилось между нами? Если даже Герда против меня, на моей стороне не остается никого.
Мы в молчании покидаем ресторан и по мосту Академии возвращаемся в Дорсодуро. Несмотря на поздний час, на улицах кипит жизнь, стоит шум. Вечер теплый, и хипповая молодежь повсюду – громкоголосые парни с рубашками навыпуск, беззаботные девчонки в коротких юбочках и топиках на бретельках флиртуют, смеются, выпивают. Но мы с Гердой молчим, сворачивая с многолюдной улицы на более тихую, и направляемся в наш отель.
Роб теперь уже, вероятно, знает, что я в Венеции.
Ему достаточно заглянуть в интернет-банк – и все станет ясно: я снимала наличные в одном из венецианских банкоматов и пользовалась кредиткой в ресторане в Сан-Марко. Такие вещи от бухгалтера не скроешь, а он специалист по отслеживанию денег. Я не отвечаю на его телефонные звонки, чувствуя себя виноватой и боясь его слов. Опасаясь услышать: «Все, мое терпение иссякло». Неужели после десяти лет брака, хорошего брака, я могу его потерять?
В дальнем конце улицы слабо мерцает вывеска нашего отеля. Мы подходим все ближе, и я все еще думаю о Робе, о том, что скажу ему, как переживу все это. Я не замечаю человека, стоящего в дверях. Потом его силуэт, широкоплечий и безликий, неожиданно отделяется от тени и становится у нас на пути.
– Джулия Ансделл? – спрашивает он – голос низкий, итальянский акцент.
– Кто вы? – спрашивает Герда.
– Я ищу миссис Ансделл.
– Вы ведете себя совершенно неподобающим образом, – осаживает его Герда. – Вы пытаетесь ее напугать?
Человек надвигается на нас, а я отступаю, пока не упираюсь спиной в стену.
– Прекратите, вы ее пугаете! – говорит Герда. – Ее муж сказал, все будет по-другому.
«Ее муж». Всего два слова – и я, потрясенная, прозреваю. Я смотрю на Герду:
– Ты… Роб…
– Джулия, милая, он позвонил мне сегодня утром, пока ты спала. Он объяснил все. Твой нервный срыв, визит к психиатру. Они хотят вернуть тебя домой и положить в больницу. Роб обещал не расстраивать тебя, но, как я вижу, прислал какого-то кретина. – Она становится между мной и громилой, отталкивает его от меня. – Убирайтесь отсюда, вы меня слышите? Если ее муж хочет, чтобы она вернулась домой, ему придется приехать сюда самому и…
Я замираю на месте от грохота выстрела. Герду отбрасывает на меня, и я стараюсь ее удержать, но она сползает
Неожиданно дверь отеля распахивается, и я слышу смех двух мужчин, выходящих из здания. Стрелок поворачивается в их сторону, отвлекается на мгновение.
И тут я бросаюсь наутек.
Я инстинктивно бегу к свету, к спасительной толпе. Слышу еще один выстрел, чувствую свист в воздухе рядом с моей щекой. Я поворачиваю за угол и вижу впереди кафе, людей за выставленными на улицу столиками. Я бегу к ним и пытаюсь закричать, привлечь их внимание, но от паники перехватывает горло, и я не могу выдавить ни звука. Я уверена, что стрелок преследует меня, а потому все бегу. Я мчусь мимо людей, и они оглядываются. Больше глаз, больше свидетелей, но кто встанет между мной и пулей?
Самый короткий путь из Дорсодуро – мост Академии. Если мне удастся его пересечь, я смогу потеряться в густой толчее Сан-Марко, среди этих вечно веселящихся толп. И я помню, где-то там есть полицейский участок.
Мост впереди. Моя дверь в безопасность.
Я от него всего в нескольких шагах, но тут чья-то рука хватает меня, останавливает. Я разворачиваюсь, готовая выцарапать глаза гангстеру, готовая сражаться за свою жизнь, но вижу молодое женское лицо. Франческа из Еврейского музея.
– Миссис Ансделл, мы как раз шли к вам. – Она замолкает, хмурится при виде моего испуга. – Что случилось? Почему вы бежите?
Я оглядываюсь, безумными глазами обшариваю лица:
– Там человек… он пытается меня убить!
– Что?
– Он ждал у отеля. Герда, моя подружка Герда… – Мой голос срывается на рыдания. – Кажется, она мертва.
Франческа поворачивается и говорит что-то по-итальянски бородатому молодому человеку, который стоит рядом с ней. На нем рюкзачок, очки в роговой оправе, он похож на прилежного студента-старшекурсника. Он мрачно кивает и быстрым шагом идет в направлении моего отеля.
– Мой коллега Сальваторе выяснит, что случилось с вашей подругой, – говорит она. – А теперь идемте отсюда быстрее. Не нужно вам быть на виду.
– Куда?
Она берет меня под руку:
– В безопасное место.
Лоренцо
16
Декабрь 1943 года
Когда не видишь, куда тебя везут, когда не знаешь пункта назначения, каждый час тянется, словно вечность.
Опустилась ночь, и при закрытых шторках Лоренцо уже не мог понять, в каком направлении движется поезд. Он представлял себе поля и фермы за окном, деревеньки, где в домах горит свет и семьи сидят за ужином. Слышат ли они, как постукивают на стыках колеса? Замирают ли, не донеся ложки до рта, задумываются ли о людях в поезде? Или же продолжают свой ужин – ведь происходящее за стенами дома их не касается. Да и что они могут сделать? Этот поезд, как и все другие до него, пройдет, а они будут разламывать хлеб, пить вино и жить дальше.