Игра с огнем (сборник)
Шрифт:
– Я хочу быть с ними, – сказал Лоренцо. – Не разделяйте нас. Если моя семья останется единой, я уверен, мы будем работать лучше. Мы принесем вам гораздо больше пользы.
– Где ты, по-твоему, сейчас находишься?
– Нам сказали, что нас везут в Фоссоли.
Полковник хмыкнул:
– Ты не в Фоссоли. Ты в Сан-Саббе. Здесь только транзитный лагерь. Отсюда большинство депортированных отправляются в другие места, если только не владеют определенными навыками. Как ты.
– Тогда мне нужно вернуться в поезд, пока он не ушел.
– Поверь мне,
– Куда их повезут? Пожалуйста, скажите, куда их повезут.
Полковник глубоко затянулся сигаретой и выдохнул. Глядя на Лоренцо сквозь облачко дыма, он сказал:
– Поезд идет на север. В Польшу.
Полковник поставил перед Лоренцо стакан с вином; налил другой для себя и отхлебнул, разглядывая заключенного, сидящего напротив.
– Ты из тех, кому повезло. Ты должен благодарить Бога, что остаешься здесь, в Сан-Саббе.
– Моя семья… куда их повезут в Польше?
– Вряд ли это имеет значение.
– Для меня имеет.
Полковник пожал плечами и закурил еще одну сигарету.
– В какой бы лагерь их ни отвезли, там будет холодно. Холоднее, чем ты можешь себе представить. Больше я тебе ничего не могу гарантировать.
– У моей сестры только тонкое пальтишко. И она такая болезненная… ей нельзя на тяжелые работы. Если бы ее назначили на какую-нибудь женскую… шить форму, чистить кастрюли… она бы справилась. Вы могли бы посодействовать?
– Ты совсем ничего не понимаешь? Не понимаешь, что значит для еврея отправка в Польшу? Ты избежишь такой участи, если будешь работать со мной.
– Моя сестра…
– Да забудь ты про свою сестру, черт побери!
Вспышка полковника потрясла Лоренцо. В отчаянной попытке спасти Пию он забыл о собственном опасном положении. Полковник может отдать приказ расстрелять его на месте, и, судя по ярости в его глазах, сейчас он, видимо, именно такой вариант и взвешивает. Шли секунды, Лоренцо сидел и ждал, готовый к тому, что бездна судьбы разверзнется перед ним пулей в затылок.
Полковник откинулся на спинку стула и отхлебнул еще вина:
– Если ты будешь сотрудничать, то возможно, останешься в живых. Но только если будешь сотрудничать.
Лоренцо проглотил слюну, горло его пересохло от страха.
– Что я должен делать?
– Играть, и больше ничего. Как играл мне.
Свет лампы отбрасывал зловещие тени на лицо полковника, а его глаза горели ледяным сиянием. Кто он такой? Явный приспособленец. Но это еще никак не характеризовало его. Какое сердце билось в его груди под отглаженной формой – доброе или злое?
– Для кого я буду играть? – спросил Лоренцо.
– Ты будешь играть во всех случаях, когда коменданту потребуется музыка. Теперь, когда Рисьера-ди-Сан-Сабба [19] расширяется, таких случаев будет много. На прошлой неделе из Берлина прибыло с полдесятка офицеров. На следующей неделе приезжает сам герр Ламберт [20]
– Значит, я должен буду играть для немецких офицеров, – сказал Лоренцо, не в силах скрыть отвращение в голосе.
19
Рисьера-ди-Сан-Сабба – нацистский концентрационный лагерь, созданный в сентябре 1943 года близ Триеста.
20
Эрвин Герман Ламберт (1909–1976) – нацистский деятель, один из организаторов холокоста, руководитель строительства газовых камер и крематориев в лагерях смерти.
– Ты предпочтешь, чтобы тебя вывели во двор и там расстреляли? Если хочешь, я это легко устрою.
– Нет, синьор, – сглотнул Лоренцо.
– Тогда будешь играть там и когда прикажет комендант Оберхаузер. Меня просили найти музыкантов, у которых достаточно таланта, чтобы играть в ансамбле. Пока ты третий. Считая тебя, у нас уже два скрипача и виолончелист. Но мы только начали. С каждым поездом приезжают новые кандидаты. Может быть, в следующей группе я найду кларнетиста и валторниста. Мы уже собрали достаточно инструментов, чтобы оснастить небольшой оркестр.
Не собрали – он имел в виду «конфисковали», отобрали у несчастных, лишенных собственности. Неужели и Ла Дианору ждет такая же судьба? Неужели ее тоже отберут у него и она станет безымянной скрипкой, потеряется в кладовке для осиротевших инструментов? Он посмотрел на свою скрипку с таким же страхом, какой испытывает любая мать, опасаясь, что у нее из рук вырвут ребенка.
– Твоя скрипка не чета другим, – сказал полковник, выдыхая облачко сигаретного дыма. – Гораздо лучше любого инструмента в нашей коллекции.
– Прошу вас. Я получил ее от деда.
– Ты думаешь, я собираюсь отобрать ее у тебя? Нет, играть на ней должен ты, ведь никто другой не знает ее лучше тебя. – Полковник подался вперед, пробив лицом дымовую завесу, и посмотрел на Лоренцо пронизывающим взглядом. – Я, как и ты, художник. И я знаю, каково находиться в окружении людей, которые не разбираются ни в музыке, ни в литературе. Мир взбесился, и война привела к власти варваров. Мы должны просто потерпеть и приспособиться к новому порядку вещей.
«Он говорит о приспособленчестве, а я просто пытаюсь остаться в живых».
Но полковник хотя бы дал ему капельку надежды: возможно, он не умрет здесь. Полковник его соотечественник, итальянец, он проявит снисходительность к земляку. Вероятно, он поступил в СС только для того, чтобы вписаться во власть, а на самом деле не сочувствовал нацистам, лишь был прагматиком. Чтобы выжить, человеку нужно как минимум делать вид, что он сторонник победителя.
Полковник поднялся, взял стопку бумаг со стола, положил перед Лоренцо пустые нотные листы.