Игра в безумие. Прощай, сестра. Изверг

Макбейн Эд

— Но там не только директора. В списке и Блейни и О’Рурк.

Он взглянул через стол в упор. Хартфорд замер по ту сторону, как ящерица в ожидании добычи. Поль был рад, что ему удалось не повысить голос.

— Ты предубежден против меня. Это несправедливо. Что положено одним начальникам отделов, должно быть доступно и другим. Я этого так не оставлю, Брайан, я пойду выше.

Хартфорд лишь кивнул.

В приемной Джой Линдли сочувственно взглянула на Поля. Усмехнувшись, он похлопал ее по плечу и ушел.

Боб Лоусон провел первую половину дня за совещанием с бухгалтерами и управляющим

коммерческим банком. Обсуждали финансовые перспективы фирмы. За последние пять лет «Тимбэлс пластик» расширила сферу своих интересов, приобрела ряд мелких фирм и передала им реализацию новых пластмассовых изделий. Все были того мнения, что в перспективном плане это был верный шаг, но вложения окупались медленно, в результате чего возникла угроза, что конкурирующая американская фирма могла попытаться присоединить их к себе. Целью совещания и было оценить финансовую ситуацию на случай такого развития событий. Лоусон считал преждевременным приглашать на совещание сэра Джорджа Роса и Хартфорда. И, как выяснилось, дискуссия, как часто бывает, ничего не дала. Гуляли слухи, и весьма правдоподобные, что американцы передумали насчет слияния. Но все равно эти три часа оказались весьма утомительными, и Лоусон отклонил приглашение управляющего банком пообедать вместе. Велел принести сандвичи с ростбифом и снял трубку своего личного телефона. Чувствовал, что ему нужно расслабиться.

В переулке, отходившем от Уимпол-стрит, на стенах было полно табличек с фамилиями врачей. Он нажал кнопку под табличкой «Доктор медицины Л. Уинстенли». Щелкнул замок. Поднявшись лифтом на второй этаж, вошел в дверь с табличкой «Приемная». Там сидела медсестра в белом халате.

— Я записан к доктору Уинстенли.

Та взглянула в список.

— Она не принимает.

— Я звонил полчаса назад.

— Сожалею. Сейчас она никого принять не может.

Лоусен заканючил:

— Сестричка, прошу вас…

— Это так неотложно?

— Да.

— Ну ладно. Минутку. — Она вышла в соседнюю комнату и тут же вернулась. — Доктор Уинстенли вас примет.

Когда Лоусон встал, остановила его у двери в кабинет.

— На колени.

Он неловко плюхнулся на пол.

— Поцеловать туфлю. Так, теперь другую.

Лоусон чувствовал нежный запах пыли и крема для обуви.

— Бедный ты, бедный, — сказала медсестра. Склонившись, ухватила его за ухо и так втолкнула в кабинет.

Луиза Уинстенли кивнула ему, не вставая из-за стола. На ее красивом лице с правильными чертами уголки тонких губ всегда были укоризненно опущены.

— Садитесь. Какие проблемы?

— Мне недостает силы, доктор.

— Ну конечно. А со времени нашей последней встречи вы себя хорошо вели?

— Плохо, плохо. Но я в этом не виноват…

— Значит, вам нужно помочь. Встаньте.

Обойдя стол, подошла ближе. Едва доставала ему до плеча.

— Разденьтесь. Посмотрим, чистое ли у вас белье.

Сняв пиджак, он снова захныкал:

— Я не люблю раздеваться, доктор. Не перед женщиной.

— Протяните руки.

Он послушался. Достав наручники, защелкнула их на запястьях.

— Вы непослушный, глупый и грязный, — сказав это, отвесила ему по изрядной оплеухе с каждой руки. — Полагаю, нужно позвать Агнессу

помочь мне привести вас в порядок. Что скажете?

— Да, — прошептал Лоусон.

Когда «медсестра» появилась в дверях, едва не сомлел от наслаждения.

Через полтора часа расслабленный, спокойный и облегченный на двадцать фунтов он уже снова был на месте. Глядя на Поля, с ленивым спокойствием сытого петуха слушал его вполуха. Поль ему нравился, и он хотел помочь ему занять место, позволяющее заседать в совете директоров. Уговорил его переехать в Роули не только потому, что это было лучше для фирмы, но и для того, чтобы тот был на виду. Но теперь, глядя на лицо Поля, искаженное от подавляемой обиды, думал, стоит ли настаивать на его повышении.

— Но это же епархия Брайана, ты знаешь. Говорил с ним?

— Да. Он только твердит, что моего имени нет в списке. Но если в ресторан могут ходить Блейни и О’Рурк, туда могу ходить и я.

«Как же по-детски, мелочно и глупо он прибегает к моему покровительству, — подумал Лоусен. — И сразу видно, что не умеет сам решать проблемы. Такие вещи устраивают совершенно иначе».

Но обещал поговорить с Брайаном. Задумчиво разглядывал стройную фигуру Поля, редеющие, но довольно длинные волосы, модный пестрый галстук. Возможно, Валери ему обоснованно не доверяет, уж слишком он безупречен.

— Как вам живется в Роули? Вы уже освоились?

Поль сказал, что это изумительно — переехать из Лондона, но его восхищенный тон звучал и откровенно, и в то же время неубедительно. Элис говорит, что в Роули совсем по-другому, но и ей там, разумеется, нравится.

Лоусон, все еще полный довольства собой, раздумывал о Поле. Все-таки есть в нем нечто странное. Кто он, собственно? Актер, играющий несколько ролей, не справляясь как следует ни с одной?

— А как дочь, Джейн?

— Приемная дочь, Дженнифер. Меня бы не удивило, если бы она вдруг расправила крылья и вылетела из гнезда. Знаешь, какова молодежь. Хочет жить в Лондоне.

— Если у Элис возникнут проблемы, пусть позвонит, Валери с радостью ей поможет. Она уже записалась в городской женский клуб? Валери там в правлении.

— Полагаю, еще нет. Она записалась в бридж-клуб.

— Ну, это не к спеху. Вначале освойтесь.

— Как только мы все приведем в порядок, приходите к нам на ужин.

— Успеется. Ты ведь говорил, что играешь в теннис? Мог бы записаться в клуб. Салли там состоит.

— Собираюсь. Но в ближайшие дни у меня будет полно работы.

— Знаю. Но ты не хочешь включиться в светскую жизнь, войти, так сказать, в струю…

Поль встал.

— Не забудешь?

— Что? Нет, нет, оставь это мне.

Оставшись один, Боб Лоусон закрыл глаза. День выдался весьма утомительным, и он едва не заснул. Но тут на столе замигала зеленая лампочка и тонко пискнул телефон. Звонил коммерческий директор одного из европейских филиалов «Тимбзлса». Речь шла о сбоях в экспортных поставках, и этим должен был заниматься О’Рурк, но директор хотел говорить с ним. Лоусен несколькими фразами попытался его успокоить, сообщил, что в конце года собирается выбраться в Европу, и переправил его к О’Рурку. Полю он позвонил уже около пяти.