Игра в отношения
Шрифт:
Каждый раз, когда ей приходилось закрыть глаза и уснуть — это было очередное непосильное испытание для железной Эрики, для элитной убийцы ковена магов, для Невидимой Смерти, какой она являлась многим в их последний миг жизни.
И сейчас ее тревожный сон, полный утрированных воспоминаний не был исключением. Призраки прошлого захлестывали спящее сознание, атаковали, заставляли вновь сражаться, вновь убивать, а оступившись, снова умирать.
Но сквозь мешанину болезненных образов к ней вдруг долетел знакомый голос. кому он принадлежал, Эрика не могла вспомнить во сне. Но она тянулась на звуки собственного
— Эрика, — звал он, обволакивая сознание своим спокойствием и уверенностью. Вытаскивая ее из клоаки памяти. — Эрика…
Словно отсеивая ее переживания, развеивая ее ненависть к самой себе и к своей жизни, к своей сути, звал глубокий и проникновенный голос. Выводя из агонии сновидений. И заставляя проснуться, открыть глаза, чтобы встретиться взглядами со смутно знакомым образом мужчины.
— Все хорошо, — утверждал он. — Эрика… Это я. Все хорошо…
— Доктор Норинг, — хриплым ото сна голосом, узнала наемница своего незваного, а по ее мнению и незаслуженного спасителя. Лицо форда было лишком близко к ее собственному, а окончательно сбросив липкие путы неприятного сна, Эрика стала чувствовать и его прикосновения. Горячие пальцы на ее лице, что успокаивающе поглаживали скулы и щеки, трепетно задевали губы. — Жить надоело? — приходя в себя, она скосила глаза на кисть нарушителя ее личного пространства. Но они оба знали, что своему новому знакомому Эрика не причинит вреда, не находясь в здравом смысле, это уж точно. А потому красивое лицо лишь озарилось кривой незлой усмешкой, а глаза блеснули пониманием.
— Расскажешь, что тебе снилось? — вкрадчиво интересуется Форд, все так же непозволительно близко от ее лица, так что она чувствует свежесть его мятного дыхания на своих губах. И руку он так и не убрал, замер выжидательно на скуле. — Поговорим?
— Нет, — предательская хрипотца в собственном голосе злит Эрику, но что она может поделать, если этот иномирец именно так на нее и действует. Обезоруживающе. Смущает взглядами и словами. Почти невинными прикосновениями доводя до греховных мыслей. — Отпусти… те…
— Окей, — непонятно ругнулся Норинг и все же отстранился, позволяя наемнице принять более устойчивое положение, превозмогая боль, усесться в подушки и сурово свести брови, строго глядя на визитера.
— Зачем пришли, доктор?
— Пришел забрать тебя из этого царства уныния, — не обижаясь на грубость, спокойно держит ответ тот. И кажется в его глазах смешинки. — Брайтон поговорил с магами, что тебя лечат, они согласились, что твое выздоровление пойдет лучше, вернись ты к обычной жизни, вместо бесцельного лежания на казенной койке в ожидании следующего сеанса лечения.
Эрика обижено поджала губы. Ей не хотелось лишний раз напоминать о своей слабости. И необходимость озвучивать очевидное ее злило. Но Форд и так прекрасно все знал. А потом предупреждающе вскинул ладонь, не позволяя Эрике кормить свой гнев, неприятными речами.
— Я помню. Я знаю, дорогая. Мы с Брайтоном уже решили проблему твоего передвижения. Не волнуйся, но… я прошу тебя довериться мне.
— Что? — совсем растерялась наемница.
— Ты мне доверяешь? — вкрадчивый и какой-то даже гипнотичный голос, вполз в сознание Эрики, завораживая своей красотой и мягкостью. Снова поджав губы и решившись не рубить с плеча, она все же кивнула.
— Доверяю, Форд. Не хочу. Не могу себе позволить. Но и поделать ничего не могу. Доверяю.
— Отлично, — улыбается белозубой идеальной улыбкой доктор. — Тогда позволь…
И в считанные секунды Наемница оказалась подхвачена на мужские руки и бережно прижата к груди.
— Не больно? — участливо интересуется состоянием ноги Норинг, получая совсем неожиданный ответ.
— Терплю. Но… снизу поддувает.
И тут до всезнающего доктора дошло, что под одеялом женская фигурка лежала в одной лишь короткой сорочке, а потому сверкающие белизной ягодицы вместе с длинными ногами были быстро укутаны в то самое одеяло.
— Что теперь? — замерев дыханием интересуется Эрика. — Не замуж ведь потащишь насильно? Буду сопротивляться — так и знай!
— Ну что ты, замуж за меня ты пойдешь исключительно добровольно, — насмешничает Форд, выходя из палаты. — А сейчас мы просто уйдем отсюда. Как на счет прогулки на свежем воздухе? Перед тем, как вернешься в свои покои в замке…
— По мне так все лучше, чем лежать в лазарете, перемалываясь на жерновах памяти.
— И я так думаю, — выдыхает в ей в макушку доктор и слышится в его голосе улыбка. — Вот так…
Руки Форда опускают наемницу в какое-то кресло стоящее у подножия лестницы.
— Что это за…? — рука Эрики неуверенно трогает большие колеса, достающие почти до самых перил.
— Это твое передвижное средство теперь. Пока не начнешь вставать на ногу без риска. Ноге нужен покой. Не бойся, — комментирует он свои действия, подстраивая подножку под раненную конечность, помогая ей выпрямиться. Накрыл сверху заготовленным заранее пледом. На плечи накинул шаль.
— Рылся в моих вещах? — без осуждения констатируя происходящее, кутается в неверные покровы Эрика.
— Не рылся, — возражает тот, становясь позади такого странного кресла, — а зашел в твою гардеробную и взял накидку. Чувствуешь разницу?
— Чувствую, — смущенно тупит взгляд Эрика имея в виду совсем не то, о чем говорит Форд. Совсем другую разницу. Более глобальную, не касающуюся данной ситуации. Разницу между воспитанием и его отсутствием, между обоснованной уверенностью в своих возможностях и напыщенной пустозвонности. Разницу между интеллигентным и начитанным мужчиной и дикими дремучими мужланами, живущими на инстинктах пожрать-потрахаться-убить. И как-то совсем уж обреченно признается. Самой себе, еле слышно. — Чувствую… а не должна.
Норинг не подал виду, что услышал. Не для него было это последнее признание. Но мимолетная тень улыбки все же касается его губ.
— Как на счет экскурсии к первым теплицам? — скорее утверждает он, а не спрашивает и толкает кресло вперед, заставляя колеса крутиться, а Эрику замереть сердцем.
— Нравится?… — Форд с плохо скрытым удовольствием наблюдает, как Эрика по одной смакует сладкие ягоды земляники. Доктор их эксперимента ради собственноручно вырастил. Да на маленькой клумбе под окнами замковой кухни. На удивление ягоды были ароматными, сочными и легко прижились.