Игра в отношения
Шрифт:
— Я… — пытается что-то сказать в коротком разрыве губ Эрика, но Форд запрещает. Зло запечатывает ее рот своим, укладывая на кровать и придавливая весом своего тела. Чтобы наверняка не сбежала.
— Форд! — еще одна попытка что-то сказать, но он неумолим.
— Молчи! — злой шепот на ухо и укус в шею. — Молчи, Эрика. Никаких разговоров по душам сегодня. — И его рука бескомпромиссно обжигает женское бедро в разрезе платья, скользит выше, проникая под ткань, касаясь пылающей в желании плоти, — сегодня… разрешаю только кричать.
С Эрикой ни один любовник так себя не вел. Не позволял себе. Даже Брайтон. Он хоть мужчина, который не позволяет женщине в
— Разрешаю только кричать. — Припечатывает его бескомпромиссный голос, и она прикрывает глаза, чтобы не выдать бурю эмоций, вызванную его хозяйским поведением. Его пальцы нагло касаются кожи под такой холодящей тканью, а голос велит строго, — раздвинь ноги, — даже своего коронного «дорогая» не добавил. Потому что сейчас она не дорогая ему. А очень даже дешевая. Шлюха она сейчас. А потому покорно раздвигает ноги, подаваясь бедрами ближе, мечтая сжечь это чертово платье, мешающее ей почувствовать его всей кожей.
От такого откровенного желания, Форду сносит крышу, и он заставляет себя держаться, чтобы не испортить все, но позволяет себе утробный стон, заглушенный в изгибе изящной шейки. Россыпь светлых волос щекочет ароматом местных трав. А запах женского тела сводит с ума. Пальцы скользят уже по такому мокрому и горячему лону, что кажется они сейчас оба обкончаются, не дойдя до главного.
— Расстегни мне брюки, — новый приказ горячим шепотом в самые губы и как очередная печать жесткий поцелуй. Глубокий и дурманящий, как проникновение его длинных музыкальных пальцев в ней.
— Ммм, — стонет он, наслаждаясь ее первым криком. Непослушные ручки женщины с третьей попытки все же справляются с застежкой на иномирных брюках. Трудно познавать новый крой одежды, когда тебя так глубоко и тягуче трахают рукой, заставляя выгибаться и стонать. — Хочу еще твоих криков… — с порочной хрипотцой в голосе произносит доктор и кусает ее за сосок. Прямо сквозь ткань. И новые его толчок внутри вырывает очередной стон из пошло раскрытых губ.
Эрика не помня себя кричала, выгибаясь в оргазме и бесстыдно расставляя ноги, жадно насаживаясь на мужскую руку. Желая прочувствовать больше. Глубже. Сильнее. Ей явно было мало и Форд собирался дать ей все, что она готова сейчас взять. А потому воспользовавшись моментом, пока наемница сминала подушку, выстанывая его имя, избавился от одежды на себе и стянул измятое платье с Эрики. но она этого даже не заметила, полностью поглощенная своими космическими ощущениями.
Не успела наемница отдышаться, как ее шеи коснулись мужские губы. Язык обжег кожу, заставляя внутренности сворачиваться в клубок.
— Открой глаза, — приказывает ее господин, и она не смеет ослушаться, — хочу видеть твои эмоции…
Эрика послушно распахивает свои серые туманные озера, встречаясь с голодом в глазах доктора и понимая, что этот человек если и способен на нежность, то точно не сегодня, когда ему хочется ее по меньшей мере разорвать на части за все эти недели воздержания и мотания нервов. И признавая за ним право наказать ее, женщина волнительно вздыхает, прикусывая виновато губу. Ее грудь высоко вздымается, привлекая взгляд нависшего над ней мужчины, касаясь торчащими сосками волос на его груди… и это ощущение так ей нравиться, что Эрика не выдерживает напряжения, прогибается в спине, подставляя шею будто под укус вампира, раздвигая ноги, желая прочувствовать всю его злость и ярость внутри. Но Форд медлит, рассматривая, наверное самую порочную и развратную картину, какую ему доводилось видеть под собой. Рассматривая… и наслаждаясь…
— Пожалуйста, — буквально выстанывает Эрика, прося его не медлить, касаясь ладошкой его возбужденного достоинства, вырывая голодное шипение из мужского рта. Пробежалась пальчиками, поиграла на самом краю его наслаждения, дразня и размазывая капельки влаги на гладкой плоти. — Прошу тебя, — снова стонет, продолжая играть с его чувствами и наконец-то получая то, что так жаждет. Форд хотел быть аккуратным. Он привык быть галантным во всем. Даже в сексе. Но сейчас… не тот случай. Сегодня он чувствовал себя зверем. Изголодавшимся по человеческой плоти. И наконец-то поймавшим свою добычу. А потому вошел в тело любимой жестко и резко, вырвав из ее рта крик наслаждения.
О том, что потом будет гореть спина разорванная женскими ногтями в кровь, Форд не думал, каждым своим толчком заставляя Эрику крепче сжимать берда, сильнее цепляться руками за его плечи, пропарывая кожу ноготками, и жадно обвивать его талию ногами.
Наемница не думала о том, как посмотрит своему доктору в глаза потом, продолжая неистово изгибаться в унисон с тяжелым, тренированным телом, прошивающим ее, кажется, насквозь своим карающим орудием, по иронии дарующим высшее наслаждение в процессе казни. И она счастлива. Снова и снова распятая и замученная, лишенная сил и возможности дышать… лишенная даже права мыслить или говорить, она счастлива… чувствуя, как жадно пульсирует в ее лоне мужское естество, наполняя ее своим наслаждением. И умирая, теряясь в экстазе, забываясь снова и снова от одного только его стона в ее шее, от одного шепота:
— Моя…
Уже отключаясь и чувствуя дыхание Форда в своих волосах, оплетенная его руками, словно пойманная в клетку птичка, она хотела сказать в ответ «мой», но… губы против воли произнесли предательское «твоя…»
22
Утро давно проникло в спальню, сквозь не зашторенные на ночь окна. Но ни Форд, ни Эрика не спешили вставать. Хотя оба уже не спали. Но и нарушить тишину никто из них не смел. Оба задумчиво смотрели на тяжелые дождевые тучи, виднеющиеся в окне, незамысловато шевеля переплетенными пальцами рук. Эрика все еще была заточена в кольце мужских объятий, чувствуя размеренное дыхание Форда в своих волосах на затылке. Его грудь мерно вздымалась, касаясь обнаженной спины женщины. Даже стройные ножки были оплетены его тяжелыми и волосатыми ногами. А ягодицами она была четко впечатана в мужской пах, чувствуя там закономерное оживление.
Мужчина и женщина лежали переплетенные между собой, как две лозы, как идеально подходящие друг другу ложки из одного столового набора. И даже дыхания их совпадали, не выбиваясь из гармонии такого идеального слияния тел, желаний и душ.
Нет, ей не было стыдно за прошедшую ночь. И не было дилеммы, как смотреть в глаза мужчине, к которому пришла сама. В развратном платье без белья… Эрику совершенно не интересовал вопрос морали. Она всегда сама выбирала своих партнеров. Но дело не в этом. Простом мысли женщины были пусты. Она не мучилась совестью, не задавалась вопросами, ни горела от стыда. Ей просто сейчас… было хорошо. Без всяких условностей спокойно на душе. Даже повторения банкета не хотелось. Хотелось просто вот так лежать, окутанная силой и уверенностью любящего мужчины. Оплетенная конечностями Форда, будто он все еще опасается ее ухода. Хотелось просто… быть. С ним. Смотреть на одни и те же тучи вместе и видеть сквозь них чистое небо.
Наверное, никто из них не решился бы первым разорвать идиллию, не нарушь желудок наемницы тишину, предательски возвестив о том, что не получал еды со вчерашнего обеда. Громко возмутившись этим фактом, он издал душещипательную трель и обиженно заткнулся. Миг тишины и Эрика чувствует спиной вибрацию сзади. Вот тут-то ей действительно стало стыдно, когда поняла, что Форд просто беззвучно смеется.
Эрика хотела уже возмутиться таким негалантным поведением, даже повернулась к нему лицом, но не успела даже брови насупить, как была опрокинута на спину и прижата к кровати.