Игра в реальность. Охота на дракона
Шрифт:
Дали просидела в своей комнате двое суток, сказавшись больной. Никто её не тревожил. Зря она запирала дверь на замок, Амар не сделал ни единой попытки ворваться к ней в комнату с объяснениями или извинениями. Когда на третьи сутки Дали тихонько выползла в столовую, выяснилось, что её черноглазый демон отбыл из Убежища сразу после возвращения с той злосчастной прогулки, когда она обвинила его во лжи. Девушка совсем растерялась. Кто тут на кого должен был обижаться? Амар наговорил ей гадостей про её папу, обвинил его во всех смертных грехах, ничуть не заботясь о её чувствах. Дали даже на мгновение показалось, что он специально старался причинить ей боль. А если она ошиблась? Вдруг хотя бы часть из сказанного
То, что её назвали в честь папиной хорошей знакомой, Дали, конечно, слышала. Но то, что та женщина была любовницей отца, да ещё и Мастером Игры, она не знала. И, разумеется, никто не упоминал того факта, что папа её убил. Из ревности, что ли? Глупости! На отца это было совершенно не похоже. И в то, что он убивал продвинутых Игроков, будучи Охотником, она тоже не могла поверить. Про Охотников рассказывали разные страшилки. Что они все были фанатиками, например. Вот это уж точно не про её любимого папочку. С другой стороны, зачем Амару было врать своей девушке? Он же её любит и хочет ей только добра. Почему же он уехал не попрощавшись? Он обиделся на неё. Может быть, он воспринял её несдержанность как оскорбление, и знать её больше не желает? И что же ей теперь делать?
Дали металась из угла в угол своей комнаты, мысли её путались. То она принимала решение выяснить всю правду прямо здесь и сейчас и вылетала за дверь, чтобы немедленно найти Учителя и обо всём его расспросить. То останавливалась на пороге, не в силах перебороть свой страх. Потом бедняге начинало казаться, что Амар специально устроил ей шоковую терапию с неизвестной пока целью, и она сочиняла резкую отповедь своему возлюбленному. А буквально через час она вдруг приходила к заключению, что собственными руками разрушила своё счастье, и теперь навсегда останется одинокой. Дали горько плакала и клялась, что больше никогда не обидит своего любимого. И всё повторялось снова, как в заколдованном круге. В душевных муках и метаниях прошла неделя. За эти дни Дали практически ничего не ела, кусок в горло не лез. Спала она тоже очень мало и беспокойно. Так что вскоре от пышущей здоровьем молодой девушки осталась только тень. Она уже больше не могла плакать. Апатия накрыла её с головой мутной серой волной.
Дали сидела на смотровой площадке, закутавшись в тёплый плед, и смотрела прямо перед собой, не замечая окружавшей её красоты. Величественные снежные вершины были залиты ярким солнечным светом, по небу плыли лёгкие полупрозрачные облачка. Было тихо, только где-то на той стороне ущелья щебетала неизвестная пичуга. Впервые за последнюю неделю в душе у девушки наконец воцарился покой. Похоже, она задремала и, наверное, поэтому не услышала шаги за спиной. Амар опустился рядом с ней на колени и уткнулся лицом в её руки. От неожиданности Дали вздрогнула всем телом, и с её ног скатилась маленькая бархатная коробочка. Она упала в снег и раскрылась. В коробочке лежала роза, очень искусно сделанная из белого металла, возможно, серебра. На тонких лепестках капельками росы блестели крохотные прозрачные кристаллики. Амар подобрал коробочку и протянул Дали.
– Прости меня, любимая,– он посмотрел ей прямо в глаза,– я не хотел сделать тебе больно.
Дали не знала, плакать ей или смеяться. Она уже перешла ту черту, когда всё можно было поправить поцелуем и ласковыми словами. Словно во сне девушка взяла коробочку и вытащила серебряный цветок из красной бархатной подложки. Как только роза оказалась у неё в руке, Амар поднял Дали из кресла и заключил в свои объятья. Она невольно вскрикнула. Один из шипов розы оказался очень острым и впился ей в палец. Ранка была маленькая, но довольно глубокая, и несколько капель крови упали на снег, прежде чем Амар успел зажать ранку своей рукой. Потом он ещё крепче обнял свою возлюбленную и с жадностью впился губами в её губы. Дали закрыла глаза и позволила себе уплыть в блаженное ничто.
Было жарко. Нет, не от поцелуя. Просто вдруг наступило лето. Дали оторвалась от своего демона и с удивлением увидела, что они находились на краю поляны, окружённой огромными деревьями, закрывавшими небо своими могучими кронами. Вокруг росла густая высокая трава и цветы чуть ли не в человеческий рост. А над цветами прямо в полёте застыли разноцветные бабочки. Они не махали крылышками, а просто висели в воздухе, как будто их подвесили на невидимых нитях. Трава и листья тоже не шевелились, словно замурованные в прозрачное стекло. Шагах в двадцати посередине поляны стоял старик с длиной седой бородой, одетый в бесформенный плащ с капюшоном. Он тоже был совершенно неподвижен, даже складки плаща не двигались, застыв в неестественном положении. Только тут Дали заметила, что и Амар застыл в неподвижности, всё ещё обнимая воздух в том месте, где секунду назад стояла она сама. Девушка резко обернулась, и капелька крови скатилась с её пальца в траву.
И окружающий мир ожил. Зашелестел ветер в кронах дубов, зашуршала трава, и бабочки принялись порхать над цветами как ни в чём не бывало. Амар взял её за плечи и помог избавиться от тёплой куртки. Дали подняла глаза и увидела, что старик стоит к ней лицом и смотрит на неё так ласково, почти как папа.
– Ну здравствуй, доченька,– голос старика оказался глубоким и совсем не старческим. – Встань, Охотник,– добавил он, обращаясь к Амару,– ты выполнил свою миссию.
Только тут Дали с удивлением заметила, что её любимый стоит на одном колене, прижав правую руку к сердцу и склонив голову, как будто делает ей предложение. Только вот склонился он не перед ней, а перед стариком в бесформенном плаще.
Глава 3
В полнолуние восемь Высших Творцов и Алиса собрались для проведения огненного ритуала. Лёгкий ветерок полоскал шторы в открытых настежь окнах ритуального зала. Все девять сидений вокруг очага были уже заняты, и пламя, закрутившись в восемь спиралей вокруг ослепительно белого стержня, вытянулось остроконечным конусом к отверстию в крыше. Именно так каждый раз начинался ритуал. Однако сегодня собравшиеся не спешили начать медитацию. На этот раз нашлось дело поважнее.
– У меня для всех нас очень странные и тревожные вести,– начал разговор Орэй, один из Высших. – Вчера мы с Атан-кеем проверяли мир Сабина на всякий случай.
Орэй замолчал, оглядывая собравшихся настороженным взглядом.
– Что с ним не так? – не выдержал Антон.
– С ним всё не так,– вступил Атан-кей,– его нет.
Повисла тягостная тишина. Мир Сабина, похожий на эльфийский лес, в котором тот сам себя запер в стасисе восемнадцать лет назад, действительно невозможно было обнаружить обычными методами. Для базовой Реальности он как бы не существовал. Но Творцы имели возможность увидеть как сам мир, так и запертого в нём Творца. Если Атан-кей заявлял, что этого мира больше не существовало, это могло означать только одно – кто-то этот мир уничтожил.
– Я так понимаю, что никто из нас на Сабина и его эльфийский лес не покушался. – Орэй не спрашивал, он твёрдо был уверен, что ни одному из присутствовавших в зале Творцов даже в голову не могло прийти подобное насилие над собратом.
– Ты думаешь, в базовой Реальности появилась сила, способная на уничтожение мира Творца? – уточнил Антон.
Он и сам не понимал, радоваться ему или огорчаться такой новости. С одной стороны, гибель целого мира, пусть и с единственным обитателем, была трагедией. А с другой стороны, это означало бы, что со стороны Сабина ему самому и его близким больше ничего не грозило.