Игра в свидания
Шрифт:
— А мне понравилось. Для чего это? — поинтересовалась она, игнорируя предупреждение Джека.
Джек опередил молодого человека с ответом:
— Это мой брат Дункан. Он помешан на «Детективном агентстве "Лунный свет"». В прошлом месяце он сходил с ума от «Частного детектива Магнума» — именно поэтому я ношу эту дурацкую цветастую рубашку. Он купил их мне целую дюжину, но, кажется, они стати размножаться в шкафу. Сейчас их уже целая сотня, а ни одной нормальной рубашки я найти не могу. Перед «Магнумом» был «Мальтийский сокол». Мне с трудом удалось отучить его повторять «Я не против разумного количества неприятностей» и дико хохотать, как Питер Лорре. Одним словом, умоляю вас, не воодушевляйте его. Мне меньше всего хочется, чтобы он приволок сюда одну из своих сестер, одетую в такой же идиотский, как у Агнесс Дипесто, наряд, и чтобы она отвечала на телефонные звонки своими дурацкими стишками.
— Ты меня без ножа режешь, — сказал Дункан, прижимая руку к сердцу.
— Прекрати, — предупредил его Джек.
— В чем дело? Что происходит? — спросила Лейни.
— Герберт Виола. Он изображает из себя Герберта Виолу.
— О чем вы говорите? — не поняла Лейни.
— О предмете вожделения Агнесс Дипесто. В третьем сезоне он становится ее задушевным другом, — ответил Дункан.
— Послушайте, Джек, если это вас утешит, я сомневаюсь, что стихотворение Дункана сработает, — попыталась умилостивить босса Лейни.
— Да? И почему же? — осведомился он.
— Потому, — ответила она, с заговорщицким видом подмигивая брату Джека, — что «Лунный свет» не показывали по кабельному телевидению. «Шалавины проделки» никогда бы не прошли цензуру.
Глава 7
Лейни отперла дверь отцовского дома запасным ключом, который ей передала Триш. После ухода из «Бесстрашных сыщиков» ее день был длинным и скучным. Возвращаться домой до того, как отец уйдет на смену, она не хотела. Еще одна встреча с ним вызовет у нее желание выпить, а денег на то, чтобы инвестировать их в собственный алкоголизм, нет. Делать ей было абсолютно нечего, поэтому она сидела на скамейке, наблюдая за туристами.
— Начинаешь жалеть об отсутствии хобби, — пробормотала Лейни, толкая дверь.
У нее никогда не было хобби. Она начала работать полный день еще в школе и, как только ощутила прелесть быть нужной, увеличила нагрузку до такой степени, что времени свободного просто не осталось. Она часто шутила, что была бы рада найти себе хобби… если бы за него хорошо платили.
Она признавала, что ее отношение к спорту вообще основывалось на собственной неспортивности, но какой в этом толк? Гольф, в частности, раздражал ее. Какой-то он бестолковый. Если хочешь, чтобы шарик оказался в лунке, почему не поднять и не бросить туда? Зачем тратить часы на то, чтобы бить по нему крохотной клюшкой? И только не надо утверждать, что гольф дает хорошую физическую нагрузку. Она знала практически все о карах для гольфа. Не говоря уже о сумках, которые были специально разработаны так, чтобы в течение всей игры упаковка выпивки оставалась холодной.
Лейни прошла в свою спальню и бросила сумочку на комод. Сейчас 17.30, как показывают часы на прикроватной тумбочке.
17.30.
Лейни вздохнула и повалилась на кровать.
Еще целых шесть часов до сна. Чем занять себя?
Она села и стала снимать сапоги, медленно расстегивая молнии, а затем небрежно бросила их к двери гардеробной и посмотрела на часы.
17.32.
М-да, вечер будет долгим.
Можно убить полчаса на приготовление еды. Весь день она ничего не ела.
Лейни была на полпути к кухне, когда зазвонил телефон. Нахмурившись, она посмотрела на черную трубку, стоявшую в зарядке рядом с шоколадно-коричневым кожаным — отец всегда был неравнодушен к коже — диваном в гостиной.
Взять?
Звонят наверняка не ей.
А может, ей? Может, у Джека появилось по-настоящему интересное дело, и он хочет, чтобы его новый сотрудник приступил к расследованию? Вот было бы здорово! Даже полдня не проработала, а уже показывает высший класс.
— Алло, — сказала Лейни, горя желанием бежать в какой-нибудь роскошный особняк, где застали обманутую молодую жену над окровавленными трупами ее мужа и его красивого любовника-гея, или в убогий бар, где, по слухам, в тайной комнате местная «шишка» встретится с колумбийским поставщиком наркотиков, или…
— Привет, Лейни. Это Триш. Вот вам и роскошный особняк.
Лейни села в качалку и поздоровалась с сестрой, стараясь подавить нотки разочарования в голосе.
Они поговорили о том, как провели день — Лейни не сказала, что нашла работу, чтобы ни у кого и мысли не возникло, в каком отчаянном положении она оказалась, — и Триш перешла к сути.
— Послушай, — начала она, — скоро ко мне придут подруги на девичник. Алан работает допоздна, дети вернутся домой через несколько часов. Мы отлично проведем вечер, посидим у бассейна и позагораем. Ты к нам присоединишься? Это экспромт, никакого повода нет. Каждая принесет с собой бутылку вина, я открою пару упаковок чипсов. Будет здорово.
Лейни подумала о том, что ей предстоит долгий, унылый вечер, и пожалела, что не может ответить «да». Она бы с радостью пошла к Триш. Единственная проблема: у нее нет бутылки вина, и денег, чтобы ее купить, тоже нет. Да и у отца вряд ли найдется бутылка. Отец вино не пьет.
А что, если прийти с пустыми рукам? Противно, конечно, но ведь Триш ничего не скажет?
Следующие слова сестры убили эту мысль в зародыше:
— Дело в том, что у меня мало шардоне — так всегда бывает, когда готовишь вечеринку в последнюю минуту, — а дел полно, ношусь, как курица с отрубленной головой. Я не успеваю забежать в магазин. Можешь зайти сама? Естественно, деньги я тебе отдам.
И что на это ответить?
«Могу ли я получить деньги вперед, потому что я на мели?»
Лейни принялась раскачиваться.
— Извини, Триш, но у меня другие планы, — солгала она. Затем, чтобы Триш не попросила ее сходить в магазин до ухода, она к предыдущей лжи добавила новую:
— Мне уже пора бежать. Через пару минут за мной заедет моя давняя подруга, — это объяснит, почему машина Лейни стоит у дома, если Триш случайно заметит ее, проезжая мимо, — и мы собираемся поужинать в ресторане где-нибудь на Вандербилт-Бич.
— Ох. — Триш была искренне разочарована, но Лейни не знала, чем именно — тем, что придется выставлять на стол собственное вино, или тем, что Лейни не придет на вечеринку.
— В следующий раз, когда будешь устраивать девичник, не забудь про меня, — попросила Лейни. Она действительно с радостью пошла бы к сестре.
— Конечно. Обязательно, — ответила Триш. — Ладно, не буду тебя задерживать.
— Приятно провести вечер.
— Спасибо, и тебе тоже.
Триш положила трубку, а Лейни еще долго сидела и смотрела на телефон. Что-то мучило ее, какая-то наполовину сформировавшаяся мысль крутилась в голове, и она знала, что эта мысль жизненно важна, но никак не могла ухватить ее. И чем упорнее Лейни пыталась поймать ее, тем расплывчатее становились ее очертания, пока она не исчезла совсем.