Игра в убийство

Веснина Тиана

— О женщины! Куда же без них?! Да, они играли большую роль в жизни Дениса… пагубную, — неожиданно уточнил Бельский.

Кирилл вопросительно посмотрел на него.

— Да, да… гениальный танцовщик вообще должен быть геем, то есть не раздираемым противоречиями, не теряющим драгоценного времени на поиски гармонии.

— Интересная мысль, я как-то об этом не задумывался…

— Если бы вы поработали с танцовщиками, думающими не об искусстве, а о женских прелестях партнерши, тогда бы вы задумались!.. — с веселым раздражением ответил Бельский.

— Но ведь гей тоже ищет себе, так сказать, партнера, — возразил Кирилл.

— Голубой мир более

органичен. Гей не натыкается на непреодолимую, травмирующую психику противоположность полов. Только однополым дано постичь полную гармонию. Они едины в своих понятиях и стремлениях. Поверьте, я в этом неплохо разбираюсь, это ведь не тайна, что мужской балет окутан голубой дымкой, но Денис был женолюбом.

— Однако это не помешало ему стать выдающимся танцовщиком!

— Я ни в коей мере не осуждаю Дениса, я сам, увы, неравнодушен к женскому полу.

— А какие отношения были у Дениса с Леонеллой Дезире?

— Трудно сказать… Дезире только год как работает в нашем театре и вообще как приехала в Москву. До этого она жила в Италии. Если я не ошибаюсь, у нее отец был работником посольства, и там, в Италии, она и родилась. Что тут можно сказать? Со стороны складывалось впечатление, что Леонелла была очень увлечена Денисом, а он, несмотря на ее, скажем так, дьявольскую красоту, не обращал на нее никакого внимания, даже избегал.

— Думаю, здесь нет ничего удивительного, ведь у Дениса была невеста, которую он, несомненно, любил.

— О да! Марина сделала очень много для него. Она дала ему возможность танцевать, а для танцовщика это значит дышать. Я не представляю, чтобы он, вернее, чтобы мы с ним делали без ее поддержки. Я переехал из Петербурга в Москву только в надежде получить возможность ставить свои балеты. Перетянул за собой Дениса, но опять то же самое: только вторые роли и ему и мне… И если бы не Марина!..

— Он действительно любил ее? — глядя прямо в глаза Бельскому, спросил Мелентьев.

— О!.. — протянул Аркадий Викторович, откинувшись на спинку кресла. — Вы меня втягиваете в запретные для суетных языков сферы, поэтому я уклонюсь от ответа.

— Что ж, ваше право! Только тем самым вы, вполне возможно, оказываете помощь убийце Дениса.

— Кирилл! — воскликнул Бельский. — При чем здесь это? Тут одно с другим никак не связано!

— Вы в этом уверены?

Он пожал плечами и задумался.

— Вы понимаете, я в сложном положении, я — их общий друг… и мне как-то не совсем удобно…

— Я вам помогу, — с готовностью отозвался Кирилл. — Я вам задам несколько вопросов, хорошо?

— Чего ж хорошего? Это называется кривляньем перед самим собой. Я буду делать вид, что вы меня сбили с толку вашими вопросами и я невольно рассказал то, о чем не хотел бы говорить.

Он поднялся и в волнении заходил по кабинету.

— Вы меня спросили: любил ли Денис Марину? Мне кажется, это была не любовь, это было обожание ее как балерины, и думаю, что в последнее время он понял это. Они ведь собирались пожениться еще год назад, но отложили свадьбу на неопределенное время. Чего скрывать, по Денису сходили с ума многие женщины. Его связь с моделью Натальей Гурской стала известна Марине…

— Натальей Гурской? — переспросил Кирилл. — Невестой Константина Лунева?

— Не знаю, чья она там невеста… Однако Денису пришлось объясняться с Мариной. Она, естественно, сказала ему, что он свободен, но Денис вымолил прощение. Их дуэт находился на творческом взлете, и было бы непростительной ошибкой расстаться. Когда личные отношения переплетается с творчеством —

это начало конца, — красиво развел руками Аркадий Викторович. — Потом у Дениса был роман с какой-то опереточной примадонной, и Марина вернула ему обручальное кольцо. Денис сильно переживал. Ну а я, вы сами понимаете, метался меж двух огней. Потом Денис поклялся Марине, что это в последний раз. Она вновь простила, хотя прекрасно понимала, что последнего раза не будет никогда. Но Денис, несомненно, очень страдал, получив назад свое кольцо, и после последнего примирения ни на кого не заглядывался. И как назло, его начала преследовать наша оперная дива Леонелла Дезире. Марина даже не может спокойно слышать ее имени, потому что ее действительно стоило опасаться! Денис мог по-настоящему увлечься только неординарной женщиной. Думаю, именно поэтому он и избегал Леонеллу. Он чувствовал, что не устоит перед ней, и это будет уже не интрижка, а серьезное увлечение, которое разлучит его с Мариной. С одной стороны, он не хотел больше причинять ей боль, а с другой — вряд ли бы он смог долго сопротивляться тонкому обольщению Леонеллы. Будем объективны, Марина — это дуновение, Леонелла — это сводящая с ума плоть. — Аркадий Викторович чуть иронично улыбнулся. — Леонелла — умная, лукавая женщина. И перед ней хотел устоять Денис?! — безнадежно махнул он рукой. — Не знаю, чем бы это все закончилось… Скажу одно — если бы Дениса не отравили… Господи, какая нелепость! — невольно вырвалось у Бельского. — Разразилась бы буря: три женщины, словно фурии, разорвали бы его на части…

— Три? — переспросил Кирилл. — А кто же третья?

— Алина Фролова!

— Кто? — с невольным выражением чисто обывательского интереса воскликнул Кирилл. — Алина Фролова?!

— Вот видите, вы не знали, а я как сплетник…

— Аркадий Викторович, я не праздно любопытствующий, а вы близкий друг Дениса и кому, как не вам, можно касаться такой деликатной темы…

— Вероятно, вы отчасти правы.

— Алина Фролова, она тоже преследовала Дениса? — вернулся к прерванному разговору Кирилл.

— И да и нет… Здесь все сложнее, — тяжело вздохнул Бельский. — Когда Денис окончил училище и начал работать в петербургском театре, ему практически не давали танцевать. Слишком опасным соперником оказался он для действующих солистов. Представляете, молодому, полному искрометного таланта танцовщику не давать танцевать! Денис был в отчаянии, и тогда Александр Николаевич предложил ему попробовать себя на сцене драматического театра, где он сам работал. В то время режиссером был Ломакин, который не побоялся дать главную роль молодому артисту балета. И это была сенсация! Денис и Алина! С этого спектакля все и началось, — жестко усмехнулся Аркадий Викторович. — Алина влюбилась в Дениса. Ей было тридцать пять, ему двадцать. Денис не устоял… Еще бы! Знаменитая на всю страну, обожаемая миллионами Алина Фролова!

Кирилл понимающе кивнул — серо-дымчатые с поволокой глаза, завораживающий тембр голоса…

— Она едва не погубила Дениса, — между тем продолжал Бельский, — то есть, конечно, не в прямом смысле слова, я имею в виду, что она едва не погубила его талант танцовщика, словно Сирена, напевая ему о грядущей славе драматического актера. Дениса, можно сказать, спасло чудо, то есть я, — вполне серьезно пояснил Аркадий Викторович. — Я уехал в Москву и через год устроил ему просмотр. Благодаря нашей с Мариной поддержке он стал знаменитым танцовщиком! И если бы не жестокий случай, — Бельский потер длинными пальцами виски, — он бы превзошел славу Нижинского!