Игра в убийство
Шрифт:
— Абсолютно уверен! Во-первых, весь этот маскарад со старением не скрыл бы от меня ее возраста, а во-вторых, — он очень внимательно посмотрел на фотографию, — с полной ответственностью могу сказать, что никогда не видел эту девушку.
— Простите, я могу поговорить с вашими горничными, быть может, они что-нибудь вспомнят.
— Увы, нет! — рассмеялся Евгений Рудольфович. — У нас новый набор. Две горничные работают только первую неделю. У меня правило — максимум полгода, в редких случаях год — потом до свидания! Горничная — это вражеский шпион… что-то увидела, что-то
— В таком случае, может быть вы мне дадите адреса горничных, которые работали у вас с начала мая?
— Увы, мой друг, увы! — Евгений Рудольфович включил компьютер. — Вот, смотрите — всего два адреса новых горничных, остальные я тут же уничтожаю по выполнению контракта. Компьютерная память, конечно, безгранична, но к чему ее захламлять?
— Меня смущает одна деталь! Ведь такое жесткое требование — горничная после сорока — предъявляете только вы?
— Нет, здесь вы ошибаетесь! Такое требование предъявляем не только мы. Ну к примеру, Аристарх Шумов, у него тоже ревнивая невеста, подстать нашей Наталье! Многие знаменитости не любят молодых, сверлящих жадным взглядом горничных, которые больше думают не об уборке, а о том, как бы попасть в постель к хозяину.
«Интересный нюанс, — отметил детектив. — Такая ревнивая Гурская только и делает, что сама наставляет рога Константину… Кстати, не мешало бы взглянуть на ее подбитое личико…»
— Что ж, благодарю вас, Евгений Рудольфович, — произнес Мелентьев.
— К сожалению, как я и предполагал, я не смог вам ничем помочь!
— Ничего не поделаешь! — улыбнулся Кирилл. — Простите, вы не подскажите, где бы я мог сегодня увидеть Наталью Гурскую? — кротким ясным взором уперся детектив в жирную физиономию мажордома. Тот немного растерялся.
— Наталью?.. Зачем?.. Ах, да… конечно!.. Если не ошибаюсь, у нее сегодня какой-то элитный показ в отеле «Варяг». Но не уверен, что она там будет… скорее всего, ее заменят… она с утра себя плохо чувствовала. К тому же не советую вам встречаться с ней перед показом, если не хотите услышать ее дикие вопли и быть вытолкнутым охраной!..
— Спасибо за немаловажное предупреждение, — не без иронии улыбнулся Кирилл и попрощался с мажордомом.
Евгений Рудольфович устало вздохнул.
«Ну и дал я маху с этой девкой! Но что поделаешь?! У некрасивой женщины нет возраста! Сколько бы ей ни было, все равно никто не заметит. Страшна, да и все тут! А она-то возомнила Лунева соблазнить!.. Сама виновата, милочка! Невольные свидетели чужих тайн становятся их же невольными жертвами».
— Гурская здесь? — спросил Мелентьев у девчонки с него ростом, торопливо проходящей по вестибюлю отеля со стороны служебного входа.
Она взмахнула синими ресницами с золотыми блестками и, вздохнув, ответила:
— Здесь! Бушует!
— Как к ней пройти?
— Вас охрана не пропустит!
— Меня пропустит! — ответил Кирилл небрежно-уверенным тоном.
— Пошли! — пожала плечами девушка. — И чего Гурская из себя строит… — начала рассуждать она
Они шли по коридору, заставленному длинными передвижными вешалками; полуголые девицы перебегали из одной комнаты в другую; визажисты в ярких лучах света, склонившись над лицами моделей, создавали свои живые картины; парикмахеры вздымали волны волос, закрепляя сиюминутную фантазию струями терпкого лака.
— Почему Гурская бушует? Что-нибудь случилось? — обратился Кирилл к девушке.
— У нее каждый день что-нибудь случается!..
Кирилл уже был готов услышать, что у Гурской подбита физиономия, но манекенщица ничего не добавила.
— Вот ее гримерная! — указала она на дверь, перед которой стояли два охранника.
— Мне нужно срочно увидеть Гурскую! — обратился к ним детектив тоном, не терпящим возражений.
— Она никого не принимает!.. — нехотя сквозь зубы бросил один.
— Скажите, что пришел Кирилл Мелентьев!
Охранник презрительно скривился, но пошел доложить.
— Какой еще Мелентьев?! — противно взвизгнула модель. — А!.. Понятно! Зови!
Кирилл верно подметил страсть Гурской быть в курсе всего и обязательно первой.
Гурская сидела в кресле перед туалетным столиком с большим овальным зеркалом, но ее лицо, ради которого, собственно, и пришел Кирилл, было густо покрыто белым кремом, зато зеленые глаза светились жадным, неутолимым любопытством.
— Ну что, узнали, кто отравил Дениса? — встретила она детектива вопросом.
— Боюсь, без вашей помощи мне это вряд ли удастся!
— Без моей помощи? Вот интересно! А что я знаю?
Кирилл сел на пуф рядом с ее креслом.
— А вы знаете, — доверительно зашептал он ей, — почему Денис изменял Купавиной!
— Ха! — лукаво сощурила глаза Гурская. — Это точно, я знаю!
— Не будьте скрытной, поделитесь со мной! — шутливо предложил ей Мелентьев.
— Вот еще! — капризно сжала она губы.
— Но тогда как же я узнаю, а вернее, докажу, кто отравил Дениса?! — с оттенком отчаяния в голосе воскликнул Кирилл. — Я догадываюсь кто!.. Но мне нужны доказательства… — тянул он время, чтобы дождаться, когда Гурская снимет с лица свои чертовы белила.
— Догадываетесь?! — обхватив подлокотники кресла длинными пальцами, подалась вперед модель.
— Да! — в тон ей ответил Кирилл.
— И я догадываюсь!.. Это все она!.. Старуха!.. Все психовала, заедала ему жизнь… И денежки Денискины захотела заграбастать!.. Между прочим, если бы она его не успела отравить, Денис собирался переделать завещание на меня… и остался бы тогда жив!.. — всхлипнула, как показалось Кириллу, совершенно искренне Гурская. — У, стерва! Ненавижу! Ну какие тебе нужны доказательства? Денис говорил, что с ней любовью заниматься все равно, что статую трахать!.. Она вся на своих экзерсисах выдохнется, домой придет, ноги бинтами перевяжет и лежит мумией!.. А он — молодой, ему трахаться хочется и веселиться! Придет ко мне, обнимет и говорит: «Люблю только тебя, Наташка!» — уже зарыдала Гурская.