Игра в убийство
Шрифт:
— Все ужасно!.. Все спуталось!.. — подняв голову, но, смотря куда-то мимо него, проговорила она. — После смерти Дениса ничего не получается… «Олимп» Аркадия на грани провала…
— Почему? — удивился Кирилл. — Насколько я помню, Аркадий Викторович довольно оптимистично высказывался о будущем своей постановки.
— Ах!.. — вздохнула сердцем Марина. — Феликс задурил!.. Что с ним случилось, не понимаю! Да, действительно, вначале ему приходилось очень тяжело, но он был полон такого азарта и желания — даже не заменить Дениса, не превратиться в его тень, а
— Странно, — согласился Кирилл. — Ну, а что он тебе ответил?
— Ничего определенного. «Хочу жить! Не танцевать, а жить! Я слишком мужчина, чтобы только танцевать!..» Аркадий страшно разозлился и дал ему неделю на размышление.
— А если он не прекратит дурить?
— Ой, не знаю… Придется искать замену!.. Хотя, скажу тебе честно, лучшего Аполлона для «Олимпа» я не вижу, и главное, что у нас складывался дуэт. — Она глубоко вздохнула и, забывшись, устало прижалась головой к плечу Кирилла.
Он почувствовал ее тело… Оно так возбуждало хрупкостью своих линий, что теперь глубоко вздохнул Кирилл. Марина слегка подалась назад, намериваясь выскользнуть из его объятий, но они оказались чересчур крепкими. Она вопросительно посмотрела ему в глаза.
Затягивающий в бездну взгляд заставил Кирилла забыть, что он обнимает звезду мирового балета. Он чувствовал только женщину. Он наклонился и нежно обхватил ее губы. Она ему ответила. Его рука скользнула по молнии платья.
— Нет, нет! — прерывисто дыша, запротестовала Марина. — Только не здесь!..
Он устремил на нее затуманенный желанием взгляд.
— Но я уже не могу отпустить тебя!
— Ну не здесь… — с трудом сопротивляясь ему и себе, шептала Марина.
Последний луч разума сверкнул и скрылся во мраке желания. Они не помнили себя, они только чувствовали вкус наслаждения…
Очнувшись, Марина с растерянным взглядом пыталась выдернуть из-под спины Кирилла свое платье.
— Это безумие, просто безумие… — подрагивали ее губы.
— Но какое!.. — улыбнулся Кирилл, с удовольствием обнаружив у знаменитой балерины маленькую упругую грудь. — Я думал, что все балерины жутко плоские, — признался он.
— Все! — с гордой усмешкой подтвердила Марина. — Но не я! — И тут же, словно устыдившись саму себя, вновь зашептала: — Это безумие…
— А как, интересно, можно заниматься любовью благоразумно? — смеясь, спросил Кирилл.
— Ах, я же не об этом!.. Здесь портрет Дениса!.. Здесь витает его дух!.. Он все видел!.. Это ужасно!.. — обхватила она лицо руками.
— Марина, какой дух? О чем ты? — поморщился Кирилл.
— О том, что душа Дениса могла видеть нас, ведь она еще не в том мире, а в нашем!
— Ну и что? Души не мстят, не могут! —
— Души не мстят?! — нервно расхохоталась Марина. — Они мстят с такой изощренной жестокостью, что их жертвы сами нажимают на курки или затягивают на себе петли…
— Марина! Марина! — встряхнул ее за плечи Кирилл. — Ты просто переутомилась и говоришь полнейшую чепуху!
— Ах, оставь, я это точно знаю!
— Что? — Он не без тревоги взглянул на нее.
— Оставь! — совершенно будничным тоном повторила она. — Денис нам мстить не будет!
— Ты уверена? — с явной усмешкой спросил Мелентьев и посмотрел на портрет Лотарева. — «Чем черт не шутит, — мысленно забавлялся он, — возьмет и пальцем погрозит!» — Марина! — неожиданно заинтересовался он. — А какая она, душа?
— Мощный сгусток энергии, покинувший тело!
— Прости, но ты начиталась не тех книг!..
— Начиталась, может быть… — покорно согласилась она. — Но это видение происходит помимо моей воли…
— Все понятно, будем воспитывать твою волю и читать книги о любви, а еще лучше — писать!.. Презабавные получаются страницы!..
Марина рассмеялась, поправила макияж и, взглянув на портрет Дениса, повторила:
— Нет, он мстить не будет!..
— Ну и слава богу! — обнял ее за плечи Кирилл. — Пойдем, я тебя провожу до выхода.
— А ты?
— Я еще поднимусь к Севе.
— Ну-ну, поболтайте, посплетничайте… Только смотри, не потеряй свою мужскую невинность! Сева у нас жуткий соблазнитель красивых мужчин!..
Соблазнитель мужчин в рубашке цвета бирюзы сидел на высоком табурете перед длинным столом и что-то усердно мастерил, шевеля от удовольствия губами.
— Можно? — потревожил его Кирилл, заглянув в дверь.
— Да, конечно! Проходите, садитесь! — Он плавным жестом указал на пестрый диван. — Вот, заканчиваю образцы костюмов к балету «Олимп». Правда, это, так сказать, мое видение… Еще предстоит борьба, что бы оно из моего стало общим…
— Я вас отвлеку не надолго, — предупредительно заметил Кирилл. — Всего несколько вопросов.
— О, что вы! Я с удовольствием! — Сева мелкими шажками подошел к дивану и мягко опустился рядом с детективом.
Вспомнив шутливое предостережение Марины, Кирилл с интересом взглянул на него. Он сразу подметил его внимание и красивым жестом поправил свои светло-русые волосы.
— Если не ошибаюсь, день ангела Ксении приходится на двадцать четвертое января, так почему Ладогина отмечает его в июле? — задал свой первый вопрос Кирилл.
— Нет, не ошибаетесь! Но Ксюша решила, что ей будет лучше находится под покровительством сразу двух святых, как, например, у католиков, и выбрала себе еще имя Юлия. Вот и получилось — Ксения-Юлия. Но пусть вас это не удивляет! Ксюша — женщина непредсказуемая, ни она сама и никто другой не знает, что ей еще взбредет в голову. Она — милая, очаровательная!.. Она — душа нашего театра!