Игра в звуки
Шрифт:
– Гм, – издал Миля, но Птич пропустил это междометие мимо ушей. Тогда Какадык решил уточнить:
– Я не совсем понял, Зеник.
– Что? Ах, вот как. Что же я сказал такого – неясного? Может, ты просто опять выходишь на орбиту?
– Я ни в одном глазу, – уверенно возразил Эмигель. – А не дошло до меня вот что: в этой твоей диспозиции Зенон Птич – кто таков?
– То есть? Нелепый вопрос. Я – кто же ещё?
– Ты – это понятно. А вот – кто ты? Менеджер «Сада скульптуры», его владелец – или, может быть, ещё и автор? Гениальный ваятель, основатель новой школы и так далее?
– Знаешь, – проговорил Птич сурово, – я не усматриваю в этом никаких противоречий. Почему менеджер или владелец не может быть автором? Я полагаю – наоборот, это является совершенно естественным…
– Являлось бы, – сухо поправил его Эмигель. – Однако на самом деле автор – не ты, так что я бы на твоём месте…
– Ах, вот как. Кто же в таком случае? Не ты ли случайно?
– По-моему, это совершенно ясно.
– Ну?! Вот так – сколько ни живи, каждый день узнаёшь что-то новое. С какого же боку, Миля, ты вдруг попал в авторы? Придётся разобраться. Всё началось с этого вот – «морского ежа»…
– Кстати, тоже моё название.
– Вот этим твоё авторство и ограничивается. Потому что – кому был прислан ёж? Мне, милый, никак не тебе, что бы ты там ни выдумывал. То есть моё авторство было, так сказать, изначально запланировано – где-то там, где работает эта система.
– Впервые вижу, чтобы полдюжины пива так подействовали на человека. Какие планы, Зеник, кто и где их принимал? В Госплане? Так его уже нет давно. А если обратиться к фактам, то напомню: как возник первый из этих – ну, пусть экспонатов? Когда пришёл я! И возник он как реакция на моё звукосочетание! Это и был акт творчества. А второй предмет? Точно так же! Кто же другой может претендовать на авторство? Остынь, менеджер. Выпей холодной водички! Прополощи мозги, а то там у тебя один мусор! Я творец, а не ты, понял? Согласен, пусть твоё имя упоминается после моего, как имя человека, создавшего некоторые условия для проявления моего таланта, будь спонсором, хрен с тобой – но на этом всё! Ни на что большее ты не вправе рассчитывать!
– Ах, так? – разгневанный до предела Птич встал, выпрямился, сверкнул глазами. – В таком случае, напряги свои скудные способности и попытайся понять вот что: твои аргументы – чушь. Я утверждаю, что здесь речь идёт о простых совпадениях, и любой серьёзный человек с этим согласится. Ты же уразумей другое: всё (он округло повёл рукой, как бы набрасывая невидимый аркан на всё, находившееся в доме), что находится на моей земле, в моём доме и тем более – именно в нём возникло, принадлежит мне по праву личной собственности. И не может какой-то посторонний, случайно забредший на огонёк и принятый мною из жалости, претендовать на что-либо из моего имущества! Это – моё, понял? И я буду с этим делать всё, что захочу. Выдавать, продавать, называть… Я хотел было предложить тебе поучаствовать в наречении этих дивных произведений. Но, к счастью, ты позволил проникнуть в твои гнусные замыслы, после чего считаю невозможным…
– Я – посторонний? Это я – случайный? Из жалости?! Нет, это я из жалости навещаю тут тебя, чтобы ты не одичал совершенно, не начал набрасываться на людей! Потому что никого другого ты к себе и палкой не загонишь, в эту твою вонючую развалюху, где ты порочно сожительствуешь…
– Что? Что?! Ну-ка, повтори!.. Я – что?
– И повторю! Порочно – сожительствуешь – со – своей – кошкой! Потому что ни одна женщина…
– Это кот, к твоему сведению! Мужчина! Можешь посмотреть и убедиться!
– Не премину проверить. Киса, иди сюда! Кис-кис! Как тебя там…
– Он Кузя, забыл?
Но имя уже не требовалось: Какадык, протянув руку, ловко ухватил кота за шкирку. Приподнял над столом.
Два звука слились воедино:
– Не смей так!
– Мияаууууррррр!
И грянул гром.
Дневной свет на мгновение померк.
А когда он вернулся, враги увидели вдруг, что оказались в пустоте.
Нет, не в космическом пространстве, разумеется. Они находились всё в том же доме, на той же кухне. А ощущение пустоты возникло оттого, что в этих стенах не осталось ни одного экспоната, ни одного предмета из числа столь таинственно возникших тут минувшей ночью и ранним утром. Ни единого. И температура в доме упала сразу градусов на пятнадцать. Наверное, наступивший холод был как-то связан с исчезновением «ежа». Но теперь это уже не имело ровно никакого значения.
– Кузя… – бормотал Птич, поглаживая нахохлившегося кота. – Обидели маленького. Этот тип… он груб и глуп, мы с тобой вовремя этого не поняли – но уж лучше поздно, чем слишком поздно, правда? Выходит, Кузенька, это ты был настоящим автором всего этого? Знаешь, тут есть над чем подумать! Твои звукосочетания – и как я сразу не понял? – включали эту самую рогатую штуковину, только тогда она и выполняла наши просьбы. Вот и весь секрет. Эй, ты, оставь пиво в покое! Последнюю не берут – забыл? И вообще – уйди по-хорошему, не то… Котика обидел! И такое дело провалил! Тьфу!
Эмигель Какадык и сам уже направлялся к выходу. Остановился в проёме. Провозгласил:
– Да подавитесь вы оба своим пивом!
И пошёл прочь. Той же дорогой, какой пришёл. То есть мимо того места, где вчера обнаружился морской ёж, точнее – нечто, на него немного похожее. Быть может, надеялся, что исчезнувшее явление снова обнаружится там же?
От себя заметим: ну, а если бы даже? У него всё равно ничего не получилось бы. Потому что Эмигель котов не любил, а они его – ещё меньше. А без кошек вообще никакие чудеса не происходят. Это они притягивают тайны и общаются с теми силами, которые этими тайнами владеют. Об этом не следует забывать.