Игра времен (сборник)
Шрифт:
– Дай мне сказать, Старшая! Нельзя поступать по советам Пришлой. Они злонамеренны и несут одни несчастья.
– Ты можешь привести хоть один пример, когда мой совет принес бы несчастье?
Она вновь по-дамгальски растягивала согласные и, кажется, делала это нарочно, зная, как ненавистен для Элме городской выговор.
– Ты – не настоящая Проклятая! Ты – приблудная горожанка, рядящаяся в наши латы!
– Настоящая Проклятая не оскверняет свой рот бранью, – ехидно заметила Ардви.
Это замечание окончательно вывело
– Гейр, Старшая! Сегодня Пришлой было прощено нарушение Закона, но она нарушала Закон и раньше, в Круге! Я свидетельствую!
– Это серьезное обвинение, – сказала Гейр. – Чем ты его подтвердишь?
И Элме, горячась и сбиваясь, рассказала об участии Пришлой в постройке мельницы. Послышался ропот возмущения.
– Это серьезное обвинение, – задумчиво сказала Гейр.
Но Ардви и не собиралась ничего отрицать. Она стояла, положив привычно руку на эфес меча, словно готовясь к бою.
– Да, я помогла построить эту мельницу. Добавила к мечу отвес.
– Но ты нарушила обычай, запрещающий нам вмешиваться во внутренние дела жителей Круга.
– Но водяную мельницу там было ставить гораздо удобнее, чем ветряную! Это даже не я изобрела, демон меня заешь! По всей Сердцевине уже давно так делают, а в Круге никак не додумались. Вот я их и научила.
– Я даже не знаю, как тебя наказать, – сухо произнесла Гейр. Подобных случаев в Крепости никогда не бывало. В сущности, ей совсем не хотелось наказывать Пришлую. Нарушение обычая – тяжкая провинность, но донос был более противен сердцу Гейр.
– Старшая в своем праве. Но с мечом или отвесом – это была помощь слабым. По Закону.
Это была уже дерзость. Если не хуже. Но многие, как ни странно, согласились со словами Пришлой.
Пора было и Старшей вынести приговор.
– Вы обе провинились передо мной и общиной. Повинны также и в многословии. Однако нас мало в чужой стране, и мы на войне. Сейчас в вашем наказании для нас будет больше вреда, чем пользы. Поэтому будет так, как решено раньше. Вам еще представится возможность искупить свою вину.
Сангар сидел, задумавшись, в повозке, в которой, натянув сверху холстину, он и ночевал. Он не заметил Ардви, что, проходя мимо разлегшегося на овчине у костра галарца, не глядя, столкнула его с этой овчины и прихватила ее с собой. Подойдя, она набросила мех на плечи старика и тем вывела его из раздумий.
– Я все еще не могу поверить, что это ты.
– Я, отец, не сомневайся. – Она поправила овчину на плече Сангара.
– И ладони у тебя стали жесткие, как копыта.
– Думаю, у крестьян Сердцевины руки не нежнее.
Эта фраза, напомнившая Сангару отголосок каких-то давних бесед, заставила его смягчиться.
– Бедное мое дитя! Как ты жила все эти годы? Как обходилась без книг?
– Откровенно говоря, учитель, там было не до них. В Круге никто не умеет читать, знают только счет.
– Как же ты могла такое выдержать? Среди них? Ты видела, как они расправляются с противниками?
– Не видела, а принимала участие. И разве это расправа? Это честное сражение.
– Ардви! А как же твоя страсть к знаниям, страсть к работе? Неужели она выродилась в страсть к убийствам?
– Ты ничего не понял, отец! Проклятые не испытывают страсти к убийствам. Они сражаются и убивают бесстрастно. Иначе они давно были бы побеждены.
Он не слушал. Сидел, раскачиваясь, ухватившись за голову.
– Война! Война во всех королевствах Севера! Приходите вы, и тоже с войной! И всюду взаимное недоверие! Ненависть! Презрение! Желание власти!
– Нет. Мы, Проклятые, никого не ненавидим и никого не стремимся завоевывать. У нас есть Служение, и это все.
Она сказала это с такой убежденностью, что невольно заразила ею и старика. Но лишь ненадолго.
– Я готовил тебя для иного… для высшего… но, может быть, судьба оказалась права, и выше вашего Служения, как это ни удручает, сейчас ничего не найти. – И уже прежним тоном: – Да, жить с Проклятыми можно было, лишь став Проклятой.
– Значит, ты осуждаешь меня? Значит, я должна была отбыть покаяние или пойти с вами в ссылку?
– Нет. Только не в ссылку. Потому что я видел, что стало с теми, кто через нее прошел. По крайней мере ты предпочла действие бездействию.
– А нас всегда учили, что бездействие мудрее действия. Это основа всей политики Города.
– Город городов! – процедил он. – Столица чиновников, жуликов и бессловесных болванов…
– Я бы не сказала, что болваны в Городе так уж бессловесны.
Но старик не обратил внимания на насмешку.
– Я не хочу вспоминать о Городе, о школе. О суде…
– И не надо вспоминать, учитель. Ложись-ка ты спать и укройся потеплее. Завтра мы отправимся к королю, и там, возможно, тебе будет удобнее. А эту ночь придется пока коротать здесь.
– Уже завтра? Твоя Гейр ничего мне об этом не сказала.
– Она сказала мне. Это одно и то же.
– Она даже не пожелала увидеться со мной. В Крепости не уважают старость?
– В Крепости не знают, что такое старость…
4. Два меча. Поиски истины и разговоры о ней
Утром они выехали в Наотар. Лардан был недоволен, хоть виду и не показывал. Недоволен тем, что его не вызвали к королю. Надо сказать, что Лардан и сам этого не хотел – обстоятельства требовали его присутствия при войске. Но был оскорблен. Заявил, что мог бы сопровождать посольство, но не будет. Не желает, и все. Командовать отрядом сопровождения назначил Гриана, тем более что тот сам вызвался. И приказал ему держать глаза и уши открытыми, не подозревая, что почти в точности повторяет Гейр.