Игра

Пира Арип

Кхуши эхом повторила, помедлив лишь секунду. – За нас.

Мы одновременно пригубили вино. Терпкий, пряный вкус высококачественного напитка щекотал нёбо, и я глотнул еще немного, ожидая отзыва Кхуши о его вкусе.

– Вкусно. Но необычно. Кисленько. – она тоже пригубила еще немного и покрутила бокал, сквозь него глядя на огонь ближайшей свечи. Рубиновый цвет вина сиял в ее пламени. – Как вино может быть безалкогольным, Арнав? – спросила она, снова откинувшись на меня.

Прежде чем ответить на ее вопрос, я отодвинул прилипшую к ее щеке прядь волос. Ее губы сложились в легкую полуулыбку, и она прикрыла глаза, делая еще один глоток вина.

– Я не буду вдаваться в процесс изготовления вина, Кхуши, но что касается безалкогольной его версии, то его делают по такой же технологии, а потом просто выпаривают из него винный спирт. Существуют разные способы. Что касается

этого конкретно вина – сделал я еще глоток – то тут использована бережная перегонка и высокотехнологичная фильтрация. – Я чувствовал, что углубляюсь в неизвестные ей дебри, и поспешил закруглиться. – В целом, на качестве этого вина процесс практически не сказывается, хотя и удаляется большая часть его букета. Зато его можно употреблять при диабете. – Добавил я весомый аргумент и потянулся за шоколадом. Прихватил два квадратика, один из них поднеся к губам жены. Она приоткрыла рот, забирая лакомство, коснулась моих пальцев губами. Такие мягкие, прохладные, манящие… Relax! Да что же это такое-то. Кхуши что-то говорила, кажется, про завтрашний обед, а я сосредоточился на том, чтобы пригасить снова просыпавшееся желание. Не прошло и получаса, как мы нежимся в воде, попивая безалкогольное вино, после сумасшедшей близости, а я опять… Полный решимости не уступить самому себе… полный желания воплотить в жизнь свой план… я закрыл глаза, мысленно выстраивая перед глазами схему деятельности филиала. Помогло, напряжение отступило, не исчезая полностью, подспудно тлея в глубине тела, ожидая разрешения снова вспыхнуть ярким пламенем желания.

Кхуши.

Я лукаво улыбнулась, впрочем, тут же постаравшись согнать улыбку с лица, оставляя ее только в своих глазах. Я видела-чувствовала, что происходит с Арнавом, предугадывала реакцию его тела, неосознанно провоцируя его сама. Мне мало, мало его. И это не пугало, не смущало, даже не удивляло меня. Было так естественно – любить друг друга, выражать свои чувства не словами – телами, действиями, заботой. Неуверенность отношений оставалась, пока оставалась неизвестной причина нашего брака и его уснувшей – я это осознавала – ненависти ко мне. Но я верила в нас, верила в Арнава. Надеялась, что создаваемая нами семья сможет справиться в любыми трудностями. Если только я не ошибаюсь в Арнаве… я мотнула головой, пытаясь выгнать из нее отозвавшуюся холодом в сердце последнюю мысль. Нет. Он же не играет со мной. Нет.

Вскинула голову, надеясь поймать его взгляд, растворить в нем льдинку сомнения, но он откинул голову назад, а позвать его мне что-то помешало. Да что со мной такое? Тело покрылось крупными мурашками и меня затрясло, внезапно и сильно. В глазах потемнело, сильный страх охватил сознание в один удар сердца. Не думая о своих действиях, я вскочила и быстро вышла из ванны. Схватила один халат из стопки, накинула на себя, туго затянула пояс и ушла в комнату. В ушах стоял гул, и я ничего не слышала. Мысли смешались, и я, удерживаясь в реальности остатками самообладания, уцепилась за одну из них – чай. Мне нужен чай. Сбежала по ступенькам, едва контролируя свое тело, все еще трясущееся в ознобе, поскользнулась. Устояла на ногах, вцепившись в поручни лестницы. Пыталась сделать вдох, но воздух не входил в легкие. Согнулась, прижимая руку к животу. Страх врывался в меня ледяным порывом, и я как издалека услышала свой стон. По щекам текли слезы от захлестнувшей безысходности. И тут все прекратилось, крепкие теплые руки оторвали меня от пола, одновременно приподнимая, разворачивая, и прижимая к горячему телу. Сильно-сильно. Я все еще ничего не слышала, но паническая атака отступала, не успев овладеть мной полностью. Сердце прекратило свои попытки вырваться из груди – я сумела вдохнуть воздух. Глоток, еще один, я вдыхала жадно, и не могла надышаться.

– Кхуши… Кхуши! Что с тобой? – ворвался в мое сознание голос Арнава, полный тревоги, но несущий успокоение.

– Я… я не знаю, Арнав. – выдохнула я одними губами. Сжала зубы, вдохнула и повторила попытку – Не знаю.

Он или услышал или догадался, но подхватил меня на руки, и понес в каминную. Подбросив дров в почти догоревший камин, он ушел на кухню, предварительно убедившись, что я спокойно лежу на диване. Еще через десять минут я уже пила обжигающий чай из его рук. Зубы стучали о кружку, но каждый глоток напитка на основе имбиря и меда придавал мне крупицу энергии и, когда закончилась чай, я уже почти полностью пришла в себя.

– Я в порядке. – ответила на не озвученный Арнавом, но плещущийся в его озабоченных глазах, вопрос. Похоже, не убедила его, потому что он кивнул своим мыслям, и снова поднял меня на руки, теперь уже относя в спальню, проигнорировав мой

лепет о том, что я могу идти сама. Когда он положил меня в кровать и отстранился, я остановила его, вцепившись в руку. – Не уходи. – мой голос звучал более жалобно, чем мне хотелось бы, но мне не было до этого дела. Сейчас он был мне необходим, как воздух. Казалось, что я могу дышать только в его присутствии, в его руках.

– Не уйду, Кхуши. Только погашу свечи и камин и вернусь. – Он ласково погладил меня по волосам, и плотнее закутал в одеяло.

Я лежала, молча отсчитывая секунды, не давая никаким мыслям обосноваться в моей голове. Он действительно вернулся быстро и улегся рядом, подтягивая меня ближе в свои объятия. Я только успела почувствовать невесомый поцелуй в висок и, вцепившись в его руку двумя руками, провалилась в сон.

====== Глава 41. Предвестники. ======

Арнав.

Кхуши уснула моментально, а я еще долго лежал с открытыми глазами, всматриваясь в потолок, на котором скользили тени от веток освещенного фонарем, росшего за окном дерева. Вслушивался в тиканье ходиков, обычно усыпляюще действовавших на меня. Обычно, но не сегодня. Испуг за жену все еще не покинул сознание. Я просто оторопел, когда она выбежала из ванны, не сказав ни слова, но когда увидел ее, стоявшую согнувшись на лестнице, из меня как будто дух вышибли. Кхуши была белая, словно полотно, и, судя по всему, никак не могла сделать вдох… После чая ей стало легче, дыхание выровнялось, и краски вернулись на лицо. Но что это было? Возможно, реакция на вино? Но почему? Там ведь по сути виноградный сок, который она пила столько раз без каких-либо негативных последствий. Надо обязательно показать ее врачу. А если… может… – меня прошиб холодный пот непонятного чувства… – она беременна? Вихрь противоречивых эмоций обрушился на меня от этой догадки. Если… то…

Я поспешно сосредоточился на покачивающихся тенях и звуке убегающего времени, не желая гадать и разбираться в мешанине чувств. Рука непроизвольно поглаживала волосы спящей девушки. Не думать, не думать, не думать… созвучно ходикам вновь и вновь я заменял этими словами настырно лезущие в голову мысли, видения, образы. Повторяя одно и то же, я не заметил, как уснул, притягивая к себе жену еще ближе, неосознанно бережнее.

Открыл глаза от того, что почувствовал взгляд на своем лице. Кхуши смотрела на меня, просто смотрела, и я замер, всей душой впитывая свет ее глаз, расцвеченных любовью, затягивающих в свою глубину. Ко мне? Это – мне? Меня? Обрывочные мысли прыгали солнечными зайчиками, постепенно отдаляясь в то время, как ее глаза становились все ближе, в то время как я коснулся ее губ самым нежным из возможных поцелуев, в то время, как она ответила мне такой же беспредельной нежностью.

…Я ласкал ее медленно, едва касаясь, – дыханием, подушечками пальцев, нагревшимся воздухом, пропитанным искрами, который образовывался между моей рукой и ее кожей. На грани восприятия, позволяя ощущать прикосновения только тогда, когда она подавалась навстречу рукам, губам… сходя с ума от жажды более тесного контакта, наблюдая за тем, как взметается и опадает ее тело вслед за моими ласками. Медленно, ласково, нежно. Это было бесконечно красиво. Она была бесконечно красива, наслаждаясь моими ласками, отдаваясь вся, полностью. Раскрываясь навстречу ощущениям, теряясь в них, увлекая меня за собой. Она словно нежилась, едва не мурлыча, в тончайших кружевах ласк, которые я сплетал на ее теле, не оставляя ни миллиметра без касания, невесомого поцелуя… Каждая ее откровенно открытая эмоция, каждый вздох, шепот, стон, отражались во мне, обволакивая меня волнами такого же томного, тягучего, длящегося блаженства. Спираль удовольствия свивалась все туже, притягивая к центру все ближе, пока мы не вошли туда вместе, погружая тела, теряя рассыпающийся сверкающими искорками мир…

Когда я проснулся снова, стрелки на часах показывали семь утра. Тело сладко ныло, а овевающая правую сторону груди непривычная прохлада ясно давала понять, что Кхуши в кровати нет. Не было ее и в ванной, впрочем, долетевший до меня звон бокалов с кухни, когда я ступил на лестницу, ясно указал место ее нахождения.

Моя сумасшедшая жена стояла на кухне, повязав какой-то смешной фартук, и напевая незамысловатый мотивчик, мыла посуду! Я покачал головой, наблюдая за ее ловкими движениями, и, кашлянув, дал знать о своем появлении. Она обернулась ко мне, слегка испуганная моим молчанием, но уже через секунду, наполненную узнаванием, Кхуши засияла как новогодняя гирлянда. Завораживающее зрелище. Радость как будто выплескивалась из ее вспыхнувших как звездочки глаз, спускаясь к уголкам губ, которые складывались в очаровательную нежную улыбку, разливаясь по щекам легким румянцем.