Игра
Шрифт:
Нет, Ринемару было жаль Сельминду, но умом он понимал, что если с королевой случиться несчастье во время родов, то множество проблем отпадут сами собой. К тому же Тегдард не способен будет долго горевать и вскоре примет женитьбу на Бенериссе де Санторин, как должное. Слух о том, что король и так уже на нее заглядывается пополз по дворцу. Так что проблем не возникнет. А уж Ринемар сделает все, чтобы так оно и было. Осталось только убедиться, что это действительно королева… не то чтобы он сомневался, просто не хотелось снова опростоволоситься. Лучше проверить несколько раз. Жаль, что он не узнал о ней почти ничего от Мелисандры. И в памяти всплыло ее лицо. Раскрасневшаяся, с блестящими, толи от вира, толи от гнева, глазами... в этот момент она была особенно хороша. Или ему так казалось. Но расспрашивать дальше о той, которую он считал королевой, больше не хотелось.
Еще один поворот и единственная узкая дверь.
Ринемар постучал. Несколько мгновений за дверью было тихо, но вот послышались тихие шаги, щелкнул замок. В щель высунулось лицо Тартеи.
– Наконец-то. Я уже думала не придешь. – сказала она и посторонилась, пропуская его внутрь.
В комнате было темно, но это была живая темнота. В ней жило нечто, что было всегда подле его ведьмы. Иногда и от нее веяло чем-то подобным. Не так сильно и не всегда, но темная суть Ринемара не могла не почувствовать этого. Не могла не напомнить, встрепенувшись, насторожившись. И тут же заворочалась, замурлыкала, как довольная кошка. Это была эго родная тьма. Та что с радостью принимала.
И принц вспоминал, как уходила ведьма на день а то и больше. Иногда неделями не появляясь назад. А возвращалась веселая, бодрая и даже помолодевшая. И пахло от нее так. Не сюда ли она сбегала? А ведь он никогда не приходил к ведьме. Не пускала. Говорила - мал еще. И он не спорил. Не смел. Знал, что Тартея не просто так это говорила.
– Ну что встал, как ледяная статуя. Иди!
И Ринемар пошел. Наугад. Не разбирая дороги. Спотыкаясь о что-то под ногами. И тьма урчала, дышала со всех сторон одновременно.
– Да осторожней ты. – рявкнула Тартея где-то справа. – Перевернешь мне тут все. О боги! Забыла же совсем.
Она щелкнула пальцами и вдоль стен одна за одной зажглись свечи. Много, больше полу сотни. И сразу стало душно. Так, что Ринемар дернул застежку на плаще и судорожно вдохнул.
Тартея покачала головой, зажмурившись. Ярки свет был болезнен для нее.
– Бедный мой мальчик.
– Все нормально. – выдохнул Темный принц и сел на единственный в этой комнате стул.
Комната была под стать его ведьме. Баночки с готовыми зельями расставлены на полках до самого потолка. С потолка свисают пучки трав, кореньев, веток. Даже связанные за ноги сушенные летучие мыши.
Ринемар усмехнулся:
– Неудивительно, что тебя храмовники на костер потащили. Так напоказ мастерство свое выставлять.
Тартея окинула взглядом комнатку, будто впервые увидела.
– А! это я сейчас обнаглела. Как никак за твоей спиной прячусь. Раньше было иначе. Тихо. Прятались постоянно и бабка, и мать со мной маленькой. И все равно не спасло их это. – ведьма помрачнела, и тут же улыбнулась. – зато не шастают все подряд. Кому и правда невмоготу, не побояться. А те кому заняться нечем поостерегутся. Пришел чего?
Ринемар вытащил из кармана окровавленный кусок ткани.
– Это что?
– Я думаю, что это кровь королевы.
– И что от меня хочешь?
– Чтобы наверняка убедиться.
– А сам?
– Не хочу. Сложно мне. Они ведь не жалеют меня когда приходят.
– Сам виноват. Если бы…
– Прекрати.
– Молчу уже. Давай свою тряпку.
Ринемар протянул ее Тартее. Она взяла и бросила на широкую серебряную миску. Провела рукой напевая слова заговора. Голос ее раздавался в голове Темного принца колокольным звоном. Она звала их. Слова слетали с ее губ легко, заученно. То взлетали до небес, то падали в самое глубокое ущелье. И казалось, слышит их сейчас вся столица. А что там столица… все королевство. А ведь так оно и было. Она сзывала всех, чтобы подтвердить или опровергнуть догадки того, кого они звали королем.
Наконец последнее слово слетело с губ темной ведьмы и звонко звякнуло о серебряную тарелку.
Тартея полоснула руку и тонной струйкой потекла ее почти черная кровь. Та, которую она получила от нижнего мира. Тарелка наполнилась водой до краев. Едва розовой, но напитанной силой той, что звала. И сейчас не узнавал Ринемар свою ведьму. Толи свет был не верный, толи колдовство сильное. Но разгладились морщины на старческом лице, почернели волосы, а глаза засветились синим. Как огонь нижнего мира зажегся в темной.
Ринемар почувствовал, а потом и увидел, как по полу заклубился туман. Как по стенам поползли щупальца инея. Воздух стал стылым, колючим. И только принц хотел вдохнуть его полной грудью, как боль сдавила виски, а такой желанный воздух со свистом вылетел из легких.
«Ты…»
«Звала…»
«Темная.»
«Зачем?»
– Для короля звала. – громко ответила Татрея.
Ринемар позавидовал ей. Это у него от боли в глазах темнеет. А она стоит. Ровная, как равная. Гордая. Не сгибается, от рождения наделенная той силой, что чужда этому миру. От того наверное и терпят духи храмовников с их богами, что не справятся с такими как она сами. Да только на кострах таких почти не бывает. Горят наоборот те, что и слыхом не слыхивали о магии. Ни темной, ни светлой.
«Почему он не звал?» - прошелестел один голос.
«Почему не своей кровью?»
– Не мне призывать короля к ответу.
«Так чего ты хочешь, темная»
– Хочу знать, кровь ли той, что должна стать королевой сейчас в этой чаше?
На миг воцарилась тишина. Такая, которая бывает перед тем, как с гор собирается настоящая северная буря.
И тут же взвыли духи, зазвенел воздух. Загорелась вода. И только пламя это было холодным. Голубым.
«НЕ ОНА!»
«Не та!»
«Найди!»
Раздалось в голове сотней голосов, от которых она угрожала лопнуть с мерзким хрустом.
– Спасибо за помощь, - как ни в чем ни бывало, сказала Тартея.
Произнесла несколько слов и пламя погасло. Опало. И чаша треснула, расплавилась и растеклась лужей на столе. И тут же покрылась коркой льда.
Ринемар откинулся на спинку стула, стараясь справиться с головной болью.
Татрея поцокала языком.
– Упрямый ты! Весь в отца.
– Тартея. Я устал. – прохрипел он.