Играем в карты на любовь
Шрифт:
— Дело совершенно не в твоем увечье…
— Оставьте это, леди. Я хорошо знаю женщин.
Лицо Одри потемнело от гнева. Она еле сдержалась, чтобы не закричать.
— Думай, что хочешь. Делай, что хочешь, только оставь меня в покое. Я тоже оставлю тебя в покое, ладно?
Подхватив принадлежности для уборки, она, круто повернувшись на каблуках, вышла из комнаты.
Марк остался один. Разве не этого он хотел? Никто не судит его, не ждет от него чего-то невозможного. Тогда почему он почувствовал боль в груди, когда она ушла? Почему ему хотелось
Остаток дня Одри провела, убирая комнаты и не переставая корить себя. Она все думала о том, как сильно изменился Марк Мэлоун, и представляла себе заголовки в газете: Сумасшедший Мэлоун убивает любопытную журналистку с особой жестокостью!
Усмехнувшись, она решила продолжить свои литературные изыскания: Одинокий ковбой — неудачник по жизни. Или так: Опустившийся ковбой не нуждается в утешении.
С каких пор она захотела утешить его? С тех пор, как увидела боль в его глазах, призналась себе Одри.
Под карточным столом она обнаружила полную плевательницу — это просто отвратительно. И что она должна со всем этим делать? А что прикажете делать с ковром? Одри даже не хотелось об этом думать.
Уборка была ее работой, но почему работникам необходимо плевать, курить и пить здесь? Почему бы им не заняться этим в своем домике? Одри намеревалась обсудить этот вопрос с Джоном.
А может быть, оставить все как есть? Она уедет отсюда меньше чем через две недели. В течение этого времени она готова стерпеть все, даже грубость бывших звезд родео.
Подбирая с пола пустые пивные бутылки, она взглянула в сторону гостиной, которая была пуста, за исключением бара, наполненного полупустыми бутылками, и еще на полу валялась груда золотых кубков. Егонаградных кубков.
Теперь, когда Одри успокоилась, мысль о поцелуе Марка вызвала у нее волну желания. Ведь он действительно поцеловал ее! Он назвал ее красавицей. Должно быть, пиво помутило его рассудок. Но она точно чувствовала его возбуждение. Он был ее работодателем, но мысль о сексуальном домогательстве даже не приходила ей в голову. Кроме того, он же не уволил ее за то, что она вылила его пиво в раковину.
При мысли об увольнении Одри сжалась от страха. Может быть, она слишком сильно вжилась в свой «агрессивный» образ? Если он уволит ее сейчас, она так и не напишет свою статью. Но Одри не могла больше оставаться в этом доме и просто смотреть на то, как Марк Мэлоун каждый день напивается до полусмерти.
Марк просто позволил этому увечью разрушить всю свою жизнь. Ей следует посоветовать ему обратиться к профессионалу. Одри понимала, что это вовсе не ее дело, но должен же кто-то позаботиться… Позаботиться?
Куда тебя понесло, девочка? Планируешь период его реабилитации? Где же твоя хваленая объективность? Ты — журналист, а не социальный работник. Прекрати даже думать об этом!
К сожалению, сделать это было гораздо сложнее, чем подумать.
Глава четвертая
На следующий день, когда Одри шла по двору с бельем для стирки, она услышала смех и крики из конюшни. Кудряшка, обычно вертевшаяся у ее ног, залаяла и бросилась внутрь.
Одри пошла на звук голосов, доносившихся из самого дальнего угла конюшни. Долт сидел верхом на механическом быке, а Джим управлял рычагами. Через пару секунд он не удержался и упал. Увидев, что Одри смотрит на него, Долт вскочил на ноги, потирая ушибленное место. Он подошел к ней, улыбаясь одной из своих самых обворожительных улыбок.
— Привет, Одри. Хочешь попробовать? Обещаю, мы будем все делать медленно. — Приподняв бровь, он подмигнул ей.
Кто-то подзадорил Пита:
— Эй, Пит, изобрази мешок!
Он искоса взглянул на Одри, послал ей воздушный поцелуй и взобрался на бочку.
— Они просто хотели подбодрить его, — объяснил ей Долт.
— Мой отец участвовал в родео, Долт. Мне знакомы все эти выражения.
— Хочешь быть следующей? — Он обнял ее за талию, прошептав ей на ухо: — Я могу поддержать тебя, если захочешь.
— Нет, я… — голос внутри нашептывал ей, что она должна попробовать. — Хорошо, — Одри вручила Долту грязное белье. — Но мне понадобится скамеечка.
— Конечно, дорогая. Все, что захочешь. Иди сюда, и мы поможем тебе взобраться на быка, — сказал Долт, широко улыбаясь.
Пит спрыгнул с механического быка, и, прежде чем она осознала глупость своего поступка, ее уже взгромоздили на его место. Бочка начала раскачиваться медленно и ритмично. Одри крепко вцепилась в веревку, ее ноги плотно обхватили бока бочки.
Через несколько секунд темп увеличился. Одри сконцентрировалась на том, чтобы не упасть, стараясь, чтобы ее тело было перпендикулярно телу «быка». Внезапно она ощутила невероятную силу, сердце забилось чаще. Так вот что чувствовал Марк, когда объезжал настоящих быков — великолепное, ни с чем несравнимое чувство своего превосходства над животным! Подняв правую руку вверх, Одри весело рассмеялась.
— Разве тебе не надо готовить обед? — прорычал низкий голос.
Смех и крики тут же прекратились, бочка остановилась. У Одри перехватило дыхание, когда она увидела перед собой Марка, который хмуро смотрел на нее. Кровь прилила к щекам.
— Это моя вина, я остановил ее, когда она возвращалась домой, — сказал Долт, выступая вперед.
Но Марк даже не посмотрел на него, все его внимание было приковано к Одри, синие глаза метали молнии. Девушка скатилась с «быка», понимая, что Марк следит за каждым ее движением. Конечно, сделала Одри это очень неуклюже, но она решила, что не даст себя запугать.
Приблизившись к нему, она почувствовала запах пива. Он делает ей выговор, как будто она пренебрегает своими обязанностями!