Играть, чтобы проснуться
Шрифт:
Когда оба надзирателя на некоторое время оказались вдвоем в каморке, Ка шепотом передал заключенному напротив:
— Я собираюсь выбраться отсюда. Если ты не хочешь, можешь оставаться, досидишь срок и выйдешь законопослушным гражданином, но если вздумаешь сдать меня, тебе не поздоровится. Если же хочешь выйти — пойдешь со мной. Иного тебе не дано.
Мужчина, запуганный странным поведением соседа напротив, послушно кивнул и сглотнул сухой комок в горле, отчего пришлось прокашляться. По приказу Ка мужчина шепотом передал слова эльфа всем. Он был здесь небезызвестной фигурой, поэтому ни у заключенных, ни у Ка не было сомнений в том, что его требование будет выполнено.
— Ты жесток,
— Я отдаю часть света своей души, чтобы добиться появления света во многих других людях. Это вынужденная жертва, — фраза отличалась от предыдущих, звучавших в диалоге с человеком за бетонной стеной. Да, конечно, Ка говорил так, чтобы хозяин амулета поверил, будто они разделяют одно вероисповедание. Однако Ка понимал эту фразу по-своему. «А ведь это действительно почти правда», — подумал эльф. Но позже, будто боясь произнести эти слова даже про себя, прошептал мысленно: «Только вот отдаю я не часть света, а весь свет моей души».
Ближе к вечеру, так показалось эльфу, принесли деревянную миску с тыквенной кашей, а также тазик с водой, чтобы помыться. «Самая ужасная каша в мире», — подумал Ка, сломал ложку пополам и положил обе части в тазик с водой. «Самое тупое место, чтобы спрятать что-то. Однако, как гласит самое действенное правило: прячь на виду», — обдумал он свои действия.
Два обломка ложки лежали у края тазика, так что, проходя мимо его камеры, ничего подозрительного надзиратели бы не заметили. Но в любом случае он должен был привлечь внимание надзирателя. Для этого Ка выплеснул тыквенную кашу у решетки, чтобы часть ее осталась в его камере, а часть — за пределами. И с силой швырнул миску об пол. Услышав звук, один из надзирателей выглянул из каморки:
— Совсем руки не держат ничего? Только и можете, что языком молоть, проповедники хреновы… — бормоча под нос, охранник взял тряпку и направился к камере Ка, кинул ему тряпку под ноги и сказал: — Вытирай.
Ка взял тазик и разлил из него воду так, что каша разлетелась с потоками воды еще дальше в коридор.
— Идиот! Надо было собрать тряпкой в миску, а не размазывать ее по всей округе! Теперь я сам должен убирать?
— Простите, пожалуйста, я не подумал даже.
Охранник вырвал тряпку из рук эльфа, присел и начал сам собирать кашу с пола. Ка выполнил резкий, не соответствующий его прежнему поведению выпад, схватил охранника за голову и с силой ударил о прутья решетки. Раздался гул от удара о железо и громкий звук падения тела на камень. Выскочивший из каморки второй охранник очутился возле коллеги через пару мгновений.
— Что ты сделал? — закричал он.
— Он сам споткнулся, — виновато потупив взгляд и вновь строя из себя жертву, Ка прижался к дальней стене камеры.
Охранник долго стоял, размышляя, но все же решил присесть, чтобы растолкать лежащего. Ка, не изменяя своей манере, одним движением оказался возле полупустого тазика, схватил обломанную рукоять деревянной ложки и с такой силой и меткостью кинул в охранника, что оставил ее торчать в его тут же ставшей окровавленной глазнице. Охранник пошатнулся, машинально сделал шаг назад, крича и держась обеими руками за пробитый глаз. Прижавшись спиной к решетке камеры сзади, он понял, что совершил ошибку: четыре руки тут же схватили его, обездвижив полностью. Стоя у бетонной стены, разделявшей две камеры с бандитами, держащими его за руки, охранник смотрел на Ка, неспешно открывающего свою камеру ключом, только что вынутым изо рта. Выйдя, Ка подошел к надзирателю.
— Сезам, откройся! — почти крикнул он и вставил ключ стражнику во второй глаз, будто в замочную скважину.
Надзиратель перестал кричать и осел на пол
Ка кинул связку ключей одному из запертых заключенных, сняв с нее лишь один. Это был ключ от камеры религиозного фанатика. Остальные заключенные, торопясь, освобождали друг друга сами, пока не пришел патруль с проверкой.
Подойдя к камере своего собеседника, Ка наконец-то рассмотрел его: смуглая кожа, длинные дреды на голове, образующие как будто гриву, карие глаза с настолько широкими и темными зрачками, что, казалось, он закрасил их фломастером. А в руках, сложенных для молитвы, был тот самый амулет. Теперь, покуда Ка неспешно открывал дверь, он рассмотрел не только веревку, но и плоский деревянный кружок размером чуть больше монеты. На нем виднелись какие-то руны, слова, значения которых Ка не знал. Когда замок лязгнул и дверь медленно распахнулась, незнакомец встал и протянул правую руку:
— Евлай, — сказал он мягко и по-доброму.
— Ка, — пожал ему руку эльф.
— Ты слишком жесток. Но если ты действительно обладаешь верой в лучший мир, я могу помочь тебе со спасением души.
Ка вновь ехидно усмехнулся, отведя глаза слегка в сторону.
— Было бы неплохо, брат.
Глава 15. Исподтишка
Оказавшись за чертой города и выйдя из области патрулирования, Эрик и Джейк присели на брусчатку. До ночи было пока далеко, однако им еще предстояло найти Мирака и Мирона.
— Расскажи мне про них, — попросил Эрик, умывшись в ручье возле дороги и присаживаясь рядом.
— Я ничего о них не знаю, — ответил Джейк.
— Я не биографию их хочу услышать. Про способности. Что они использовали при нападении?
Джейк рассказывал недолго. Чуть поразмыслив, Эрик выдал довольно простой план действий, а заодно продемонстрировал знаки, которые понимали бы только они с Джейком. Братья были первоклассными шпионами и ворами, поэтому подслушать даже то, что один из их противников говорит другому на ухо, было бы для них просто.
Передохнув минут десять и обсудив возможные варианты событий, Эрик и Джейк вошли в лес. Мощеная дорога кончалась и все больше напоминала тропу, то и дело пропадающую из поля зрения. Лес был редким, как волосы на голове престарелого мужичка, поэтому пространство вокруг было видно на несколько сотен метров. Однако это все равно не давало Эрику и Джейку большого преимущества. Неожиданность была на стороне призраков.
Если это можно было назвать невезением, то около часа они не могли найти противников. Изредка шуршали зайцы в кустах или птицы взлетали из своих гнезд. Так и сейчас — Джейк услышал шорох в кустах, но, выглянув из-за дерева, увидел лишь кролика с болезненно-розоватым мехом и такими же болезненно-красными глазами.
— Альбинос, — сказал Эрик.
— Только лишь альбинос, — повторил Джейк, после чего они настороженно переглянулись. Спустя мгновение Джейк присел и подпрыгнул высоко, насколько смог, а Эрик, как в бейсбольную перчатку, поймал комок — орка, прижавшего к груди колени и обхватившего их руками, и со всей силы бросил в сторону кролика-альбиноса. Закрутившись, Джейк пролетел с два десятка метров и, чуть задев край уха безмятежного кролика, врезался со всей силы во что-то. Через секунду он понял, что все-таки выбил Мирака из состояния невидимости. Фразу «только лишь» они с Эриком договорились использовать, чтобы сказать друг другу об опасности и совершить комбинацию «Снаряд товарища». Однако Мирак успел исчезнуть до первого удара поднявшегося орка. Мирон в то же время появился сзади Эрика и совершил два быстрых режущих удара по сухожилию на левой ноге. Йети присел и, пока размахивался для удара, след призрака уже простыл.