Играть, чтобы проснуться
Шрифт:
— Не знаю, когда он ел в последний раз. Думаю, мой брат забывал кормить его. Отведи его в деревню пока что, а мы скоро подойдем.
Маг зашагал в сторону деревни, придерживая отощавшего товарища. Эрик лежал на его руках еще более измотанный, чем после нескольких месяцев в заточении в ледяной пещере. Смотреть на него было тяжело. Опять Лиону приходилось проявлять свою заботу к товарищам через страх. «Наверное, будь сейчас очень страшная ситуация, я все-таки не сбежал бы…» — подумал маг. Слишком часто он вспоминал свою ошибку в данже, из-за которой он сам потерял руку, а Люмрик — ноги.
Когда маг ушел, Лаки взглянул на Мирака.
— А
— Мы можем оставить его здесь, в первой локации. Я смогу видеть его действия, он никогда не застанет нас врасплох. Я оставлю брата. Пусть живет своей жизнью, но без меня. Не могу тащить его за собой больше… — проговорил Мирак, сразу же отвернувшись от Мирона, не в силах больше на него смотреть. По лицу обездвиженного Мирона стекла слеза, которую он не мог удержать.
— Это твой брат. Что бы он ни сделал… — начал Лаки, но Мирак печально перебил его:
— Я не могу вечно прощать его. Подтирать за ним. Пришло время ему слушаться только себя. Хотя… Да так он и делал, собственно.
— А вы случайно не соединены какой-то связью? — спросил Лаки, зная, что братья не зря имеют одинаковую силу.
— Да, мы связаны. Но есть амулет… — сказал Мирак, стерев слезы с лица. — Он позволяет нам жить раздельно. До этого момента он нам не был нужен…Но теперь мы можем его использовать. Придется…
— Хорошо, — Лаки посмотрел на Мирона и неожиданно попросил: — Сними с него ожерелье. Отпустим его прямо сейчас. Он же нам не нужен.
Мирак удивленно посмотрел на Лаки.
— А если он будет бунтовать, то мы его остановим, — ответил мечник на немой вопрос призрака.
— Хорошо, — Мирак трясущимися руками взял ожерелье и резким движением снял его с брата.
Мирон, получив контроль над телом, мгновенно сконцентрировался и клинком, который так и не выпустил из руки, ударил в лоб брата. Кинжал вошел по самую рукоять — так, что лезвие лишь чуть-чуть выглядывало из головы. Глаза Мирака никогда не расширялись так сильно. Он упал на колени, обрызгав Мирона кровью, которая тонкой струйкой вытекла из раны, и, наконец, обмяк, повалившись на брата. Глаза его закатились, язык вывалился, как и часть мозга. Призрак не стал тянуть и, схватив ожерелье, исчез за секунду до того, как Лаки снес бы предателю голову. Меч пролетел там, где была шея Мирона. Когда меч пронесся, не попав в цель, Лаки отпустил его, так что оружие пролетело по той же траектории еще пару метров и воткнулось в сырую полуночную землю.
«Предатель. Снова предатель», — пронеслось у Лаки в голове. Ситуация с Цинбором еще не была решена, а уже Мирон совершил тот же проступок, что и мятежный принц. Лаки не переживал, что тот вдруг появится за спиной и атакует. Это было бы опрометчиво с его стороны. Лаки знал его приемы, знал, как бороться с ним. Поэтому был уверен, что призрак лишь сбежит. Или…
Из леса послышался резкий крик. «Слишком много неожиданных криков на сегодня», — подумал Лаки. Если бы весь этот день не был таким тяжелым и кровавым, эта мысль точно повеселила бы его. Но крик напугал Лаки еще сильнее, чем предыдущие. «Лион», — понял он. Крик скорее был не предсмертный, как у Джейка, и не стонущий, как у Эрика, а неожиданный. Лаки рванул с места, бросив тело Мирака, которому было уже не помочь, по пути подобрав меч, очень удобно воткнувшийся в землю. «Магия удачи, говорите? Никакой удачи нет!» — думал Лаки на бегу.
Через минуту он увидел его. Лион сидел на земле, прислонясь к дереву. Эрика и Мирона
— Он бесшумно появился сзади и ударил меня камнем, — маг показал на большой окровавленный булыжник. — Голова из равновесия вышла очень быстро. Эрика он забрал. Надел то же ожерелье и исчез. Эрик сам побежал за ним, я ничего не смог сделать…
— Я не понимаю… Почему он так сделал? Мирак же нормально относился к нам! Или…
— Где твоя удача? — Лион перебил парня.
— Что?
Лаки посмотрел на руку. Она не горела. Он ее разжал. Случайно. Когда Мирон убил Мирака. Это никак не изменило бы ситуацию… А если изменило бы? Ведь в последний раз под силой удачи упало дерево! Может, и сейчас стоило надеяться лишь на нее?
— Если бы ты не разжимал руку, все могло быть иначе… — Лион вновь указал на камень.
— Я не зна… Ты серьезно ранен? Отвести тебя в деревню? — спрашивал, волнуясь, Лаки.
— Все хорошо, я сам дойду. У меня и зелья остались. Ты лучше проверь нашего друга.
И Лаки вновь побежал. «Я отомщу за Джейка. Отомщу им всем». Снова месть. Снова желание «отдать должок». Всем. Цинбору. Мирону. Ка. Многим и многим другим. Воздать всем по справедливости. Вовсе не убивать беззащитных… но воздать всем по совести. По заслугам. И если уж смерть была единственной их заслугой, то что еще можно было сделать?
— Да уж… Слишком много крови сегодня, — сказал Лион, вытирая кровь со лба и пытаясь встать, опираясь на посох.
Мирон ждал Эрика, сидя на ветке в лесу так глубоко, что уж точно их не нашли бы в этом богом и даже ловкачами забытом месте. Впрочем, через несколько минут он спустился на землю. Эрик должен был появиться минут через пять. Мирон присел на землю и заговорил.
— И зачем тебе это было надо? — спросил он вслух. Он обращался к Мираку. — Провозгласил себя старшим братом. На тридцать минут дольше живет, а сколько дури в нем… Хотя я старше его уже на два сейва… Получается, старший теперь я?
Мирон подумал о том, что уже второй раз убивает брата. И первый раз — специально. До этого он случайно убил его в бою с Цинбором. Но тогда гоблин был виноват в этом!
Мирон неожиданно вздрогнул. Не от мысли об убитом брате, не из-за глупости, которая переросла в такую серьезную ситуацию. Он услышал шорох, а в этом шорохе — стоны и хрип. Он растворился и через секунду появился на ветке над объектом, издающим звук. Он сразу узнал его — Цинбор лежал, уже не в силах двигаться, пока какие-то мелкие существа заживо съедали его. Мирон видел, как неровно вздымалась грудь, как дергались конечности. Цинбор был еще жив. Его можно было спасти. Мирон не думал ни секунды. Вмиг он достал из кармана флакон с зельем сна и бросил его на землю. Через несколько мгновений все ловинги попадали на землю, не успев даже понять, что случилось. Мирон надел маску, спрыгнул с ветки, схватил Цинбора и переместился с ним подальше от поляны, заваленной спящими ловингами. В тот же момент он умелым движением откупорил зелье лечения и влил в горло Цинбора, придержав западающий язык пальцами. После он достал еще один флакон и начал поливать особо тяжелые раны. Левая нога Цинбора была покусана до кости ниже колена. Руки были разодраны, и теперь их нужно было снова сшивать. Грудная клетка была разорвана сильно— похоже, ловингам особенно нравилось сердце гоблинов.