Играя на струнах души

Солсбери Дж. Б.

— Можешь надеть одну из моих. — Он подмигивает.

Я закатываю глаза.

— Ну, конечно. Потому что это будет так сексуально.

Его выражение лица становится серьезным, а затем пылким, когда он удерживает мой взгляд.

— О, да, так и будет.

Мой пульс учащается, и я прерывисто втягиваю воздух.

— Хорошо, тогда я пойду приму душ.

Он хватает меня за руку и тащит к открытой двери своей комнаты.

— Я думала, моя комната там, — говорю я, оглядываясь через плечо на другую комнату.

— Нет, та комната

только для показухи. — Он ставит мою сумку в ванную комнату, которая в два раза больше, чем любой номер в отеле, в котором я когда-либо останавливалась, затем слегка подталкивает меня в направлении душа. — Я найду тебе рубашку.

Итан поворачивается и оставляет меня в ванной, оставив дверь приоткрытой. Я собираюсь закрыть ее, но, почувствовав себя немного смелой, передумываю и оставляю ее открытой.

ИТАН

Я сразу же направляюсь к шкафу. Мой помощник всегда собирает мне более нарядную одежду на случай, если я окажусь в шикарном местном ночном клубе. И действительно, я нахожу рубашку от Роберта Грэхема, висящую рядом с угольно-серым костюмом. Черный с разноцветными цветами, стиль дизайнера насыщенный и громкий. Совсем как я. Я усмехаюсь, когда думаю о реакции Тейлор на ношение цветов, даже на мужской рубашке.

Душ работает, и из открытой двери идет пар. Я без колебаний вхожу и… Боже, благослови стеклянную дверь душа! Сквозь дымку пара я различаю выгнутую спину и поднятые руки Тейлор, когда она моет волосы. Я всегда ценил женщин, которые одеваются так, чтобы продемонстрировать свои достоинства, но впервые благодарен Тейлор за то, что она скрывает свои достоинства от всех, кроме меня. Если это делает меня собственническим мудаком, то так тому и быть. Мысль о том, что она держит свою сексуальную задницу в секрете от всех, кроме меня, возбуждает больше всего.

Я вешаю рубашку на крючок у задней двери и иду к душу, где дважды стучу, прежде чем открыть стеклянную дверь. Девушка вздрагивает и скрещивает руки, чтобы прикрыть грудь.

— Я оставил тебе рубашку на двери. — Я не делаю попытки сдвинуться с места. Вместо этого упираюсь плечом в кафель.

— Спасибо. — Она смотрит на меня, затем поднимает брови. — Ты собираешься просто стоять здесь и смотреть, как я принимаю душ?

Я размышляю над этим секунду, затем стягиваю с себя футболку и вхожу в душ вместе с ней.

— Ты сумасшедший! — говорит она, смеясь и отступая в дальний угол помещения.

Горячая вода смачивает мои джинсы, когда я прижимаю девушку к стене. Она смотрит на меня дикими глазами.

Я откидываю пряди мокрых волос с ее шеи и провожу пальцами по ключицам.

— Ты дрожишь.

— Мне холодно.

Я притягиваю ее к своей груди и поворачиваюсь так, чтобы вода попадала ей на спину и согревала ее.

— Лучше?

Ее мышцы расслабляются под моим прикосновением, и Тейлор прижимается щекой к моей груди.

— Да.

Моя грудь расширяется от незнакомого ощущения. Чувство лучше, чем быть на

сцене, лучше, чем тысячи оргазмов, лучше, чем моя гордость и слава вместе взятые. Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я думаю о том, что же, черт возьми, я чувствую. Неужели эта всепоглощающая эмоция — не более чем удовлетворение одной из ее потребностей? Или это нечто большее? Гораздо больше…

— Ты ведь понимаешь, что все еще в джинсах?

Отмахнувшись от своих мыслей, я сосредотачиваюсь на крошечной женщине в моих руках.

— Подумал, что ты взбесишься, если я войду сюда голым.

Она слегка пожимает плечами.

Я улыбаюсь.

— Хочешь сказать, что не испугалась бы, если бы я стоял здесь голый?

Девушка еще больше прижимается к моей груди.

— Не знаю. Я никогда раньше не была голой в душе с мужчиной.

Я молчу, пытаясь понять, что именно она хочет сказать.

Ее руки добираются до верхней пуговицы моих джинсов, безмолвно отвечая на мой вопрос. Мышцы моего живота сжимаются, когда Тейлор пальцами проскальзывает под резинку моих боксеров, сдвигая их и джинсы с моих бедер. Мой стояк высвобождается между нами, и она замирает, глядя на него, пока вода каскадом льется вокруг нас. Ее взгляд — это ласка, от которой мой член набухает до болезненной твердости.

Тейлор осторожно прикасается ко мне.

— Что мне делать?

— Что? — Черт, моя голова кажется слишком легкой, и я прижимаюсь к кафельной стене, чтобы удержаться в вертикальном положении.

С ее густых ресниц капает вода, когда Тейлор смотрит на меня.

— Покажешь мне, что тебе нравится?

Нервный смешок вырывается из моей груди.

— Ты прикасаешься ко мне, вот что мне нравится.

Ее щеки вспыхивают.

— Я серьезно. Я хочу попробовать.

— Тебе придется быть более конкретной, если…

Она опускается на колени.

— Вот дерьмо… — Я прижимаюсь всем своим весом к стене. — Я сейчас потеряю сознание.

— Хватит меня дразнить.

— Я и не дразню! Я чертовски серьезно. — Сжимаю ее челюсть и провожу большим пальцем по ее щеке, собирая воду с ее кожи с беспричинным желанием выпить ее. — Твой рот на мне — это почти больше, чем я могу выдержать.

— Почти?

Стону, когда она придвигается ближе, ее губы так близко, что я чувствую ее горячее дыхание на чувствительном кончике..

— Возьми его в рот. Пожалуйста, ох, блядь…

Ее язык касается нижней части, лишая меня рационального мышления и речи, и моя голова откидывается к стене. Всегда надевая презерватив при оральном сексе, я никогда не знал, чего был лишен, но Тейлор и ее невинный язычок, посылающий молнии экстаза по моему позвоночнику, навсегда изменили для меня минеты. Ее скользкий рот и кружащийся язычок заставляют меня видеть звезды, и я дрожу от энергии, которая требуется, чтобы удерживать мои бедра на месте, когда все, что я хочу сделать, это податься вперед и погрузиться в ее горло.