Играя на струнах души

Солсбери Дж. Б.

— И он умеет петь… — Я ускоряюсь, и Итан догоняет меня. — Есть ли что-нибудь, в чем ты не силен?

Парень берет минуту на размышление, затем качает головой.

— Нет.

— Какой самонадеянный! — смеюсь я.

— Ладно, хорошо. — Он стонет. — Я в этом не силен. — Итан машет рукой между нами. — Обычно я не встречаюсь с женщинами.

Я хватаю его за руку и улыбаюсь.

— Ты лучше, чем думаешь.

Мы катаемся вокруг под музыку восьмидесятых и дважды участвуем в гонках. В первой я проигрываю, а во втором

заезде, готова поставить деньги, что Итан позволяет мне выиграть.

— Ты голодна? — Он тяжело дышит, но не так тяжело, как я.

Я упираюсь руками в бедра.

— Я бы убила… за хот-дог.

— Как, черт возьми, тебе удается заставить это звучать сексуально?

— Ты думаешь о сексе двадцать четыре часа в сутки? — Я встаю, наконец-то чувствуя, что не потеряю сознание.

— Нет, не двадцать четыре.

— А сколько часов в день?

Он изучает меня в течение минуты.

— Столько, сколько часов мы вместе. — Он берет меня за руку, и мы идем к торговой палатке. — Пойдем, я тебя покормлю.

Я следую за ним за прилавок, где мы накладываем себе четыре хот-дога, огромную тарелку начос, коробку арахисовых M&M's, два вишневых коктейля и воду в бутылках. Нам удается донести всю еду до стола, где мы садимся.

— О человеке можно многое сказать по тому, что он ест, — говорит Итан, откупоривая крышку от бутылки с водой.

— Да? — Я засовываю в рот чипсы, покрытые расплавленным сыром. — И что эта еда говорит обо мне?

— Ты авантюристка. Всегда готова хорошо провести время.

— Или… я веду себя по-детски и безответственно, возможно, меня ждет сердечный приступ.

— Ты не производишь впечатления безответственной. — Он бросает в рот несколько M&M's. — Может быть, иногда ведешь себя по-детски, но не… — Он уворачивается от летящей в него сосиски. — Ты только что бросила в меня хот-дог!

— Ты назвал меня ребенком! — Я усмехаюсь, не особо расстраиваясь. Наверное, я и правда немного незрелая.

— Ничто так не говорит о незрелости, как драка едой. — Он бросает горсть M&M's мне в лицо. — Ну вот, мы квиты.

— О, я люблю эту песню!

Песня More than Words группы «Экстрим» звучит через динамики, и я использую свой хот-дог как микрофон, подпевая.

Итан опирается локтями на стол и наблюдает за мной с довольной улыбкой.

От его пристального взгляда я начинаю стесняться.

— Перестань пялиться на меня.

— У тебя тоже хороший голос.

Я пью свой вишневый коктейль в надежде, что он охладит мои внутренности, раскаленные от смущения.

— Это песня для поцелуев. — Итан встает и протягивает мне руку. — Нам нужно попасть на каток, чтобы я мог кататься, держа руки на твоей заднице. — Парень со смехом поднимает меня на ноги и ведет на каток.

С его руками на моей заднице, катаясь задом наперед, мы движемся по катку, пока Итан тихонько поет мне на ухо. Его голос

глубокий и гладкий, как бархат, и с каждым прикосновением его губ к раковине моего уха я все глубже погружаюсь в его чары.

Боже, я жалкая, когда нахожусь рядом с ним. Полностью пропадаю. Если бы он попытался заняться со мной сексом прямо сейчас, я бы с радостью отдала свою девственность прямо здесь, на грязном полу катка.

— Я бы хотел, чтобы мы были не одни. — Его горячее дыхание на моей коже заставляет меня дрожать и таять одновременно. Но неужели я ослышалась? Он хочет, чтобы мы были не одни? — Я бы хотел, чтобы здесь было много людей, чтобы я мог показать тебя.

Его слова вызывают во мне трепет. Что бы сказали люди, если бы увидели нас вместе? Они будут удивляться, почему Итан с такой обычной женщиной, как я, когда может заполучить любую актрису или супермодель. Пришлось бы мне постоянно бороться, чтобы не дать ему уйти?

Парень останавливается и берет мою челюсть, с нежностью глядя мне в глаза.

— Чего ты хочешь больше всего на свете?

— Я все продолжаю думать, что то, что происходит между нами, кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Парень хмуриться.

— Как будто однажды я проснусь и пойму, что все это был сон или самый жестокий в мире розыгрыш.

Он вздыхает.

— Жизнь была бы намного проще без тех сложностей, которые у нас есть.

Он прав. Для нас обоих. И все же…

— Но сложности стоят того, когда мы вместе.

Итан целует кончик моего носа.

— Больше никаких разговоров о сложностях.

— Тебе стоит знать, что это лучшее свидание, на котором я когда-либо была.

Он прищуривается.

— Разве это не единственное свидание, на котором ты когда-либо была?

— Да. — Я ускоряюсь на коньках. — Кто последний, тот большой жирный неудачник!

Как и ожидалось, парень уносится за мной, и в итоге я оказываюсь прижатой к стене с его руками вокруг меня и губами на моих.

Не знаю в котором часу мы в конце концов заползаем обратно во внедорожник. Больше не заботясь о Роджере, я опускаю голову на грудь Итана. Парень обхватывает меня рукой и прижимается губами к моим волосам, когда поет вместе с «Паник! Эт зе Диско» по радио. Его сердце бьется ровно, тело теплое, и я закрываю глаза, погружаясь в его комфорт.

Когда подъезжаем к заднему входу отеля Роджер ругается.

Мышцы Итана напрягаются.

— Черт.

Я поднимаю голову и, прищурившись, смотрю в переднее окно. Там группа людей с камерами, висящими у них на шеях.

— Фанаты?

— Фотографы, — говорит Роджер, доставая свой мобильный телефон и нажимая на кнопку. — Джонни, нам нужна охрана отеля у черного хода. У нас на стоянке пять папарацци. — Он вешает трубку, заводит машину и увозит нас подальше от отеля. — Мы вернемся, как только они уберутся.