Игрок 2
Шрифт:
Хоть бери да песочь на комсомольском собрании за моральный облик и низкопоклонство перед Западом.
Но туда, куда я сегодня собираюсь, комсомольцев не предвидится, по крайней мере, я на это надеюсь.
Юра уже ждёт меня внизу у входа в своей машине, на этот раз не один, а со спутницей. На переднем сидении располагается улыбчивая и фигуристая брюнетка по имени Галя.
По дороге заезжаем за Аллочкой. Она выплывает к нам на волнах аромата «Вечерней Москвы». Её короткое красное платье выглядит эффектно и легкомысленно, а крупные серьги-кольца —
Наряд ей подбирал я сам, причём оплачивал из собственного кармана. Впрочем, это можно считать инвестицией. Мы готовимся к самой большой игре в истории южного берега Крыма.
Сегодня мы должны побывать впервые на месте будущего поединка и оставить о себе нужное впечатление. Такое, чтобы местная публика нас хорошенько запомнила и составила своё представление.
Юрин автомобиль выезжает из города и забирается по серпантину всё выше в горы.
Здесь, среди садов, прячется неприметный, но весьма вместительный загородный дом. От посторонних взглядов он закрыт высоким забором и тяжёлыми металлическими воротами, окрашенными в весёленький зелёный оттенок.
Юра выходит из машины и некоторое время беседует с кем-то через маленькое окошко. Посторонних здесь явно не привечают.
Юру здесь явно знают, он обменивается шутками с невидимым мне охранником, а затем ворота наконец распахиваются, и мы заезжаем внутрь.
Даже стоянка показывает, что народ собрался не рядовой. Солидные Волги, дефицитные Жигули, одна-единственная сияющая хромом Чайка. Приткнулось даже пара иномарок, невесть откуда здесь взявшихся.
Мы поднимаемся по короткой лестнице. Алла, волнуясь, берёт меня под руку. Ей в таких местах раньше бывать не приходилось.
Внутри негромко играет музыка. У фортепьяно сидит парень в белой рубашке, который наяривает бодрые джазовые импровизации.
Солидная барная стойка из лакированного дерева, за которой видна кавалькада разноцветных бутылок. Основательные, обтянутые зелёным сукном столы, вокруг которых расположены удобные стулья и низкие диванчики.
В зале стоит обстановка азарта и беззаботности. Слышны сдержанные голоса, изредка прерывающиеся вскриками восторга или огорчения, а порой и аплодисментами при особенно удачном розыгрыше.
Между столами снуют молчаливые официантки в аккуратной и скромной униформе. Ни пьяных, ни весёлых девиц. Всё чинно и благородно, словно этот игорный клуб находится где-нибудь в Монако, а не в стране победившего социализма.
«Катраны» — это подпольные игорные дома, которые располагались по всей стране, причём их существование никто особо не скрывал.
Конечно, простой работяга или инженер туда попасть не мог, да и нечего ему там было делать. Обычной месячной зарплаты там хватило бы едва ли на один вечер.
Зато представители, что называется, советской элиты: труженики творческих профессий, руководящие работники, и даже сотрудники правоохранительных органов в немалых чинах чувствовали себя здесь вполне уверенно.
— Вот погляди… заместитель прокурора
Бармен интересуется, что мы будем пить. Юра заказывает два виски, очевидно, с целью выпендриться. Как по мне, пить в сердце виноделия британскую самогонку — это пощёчина всякому чувству вкуса. Однако не спорю и беру свой стакан, перекатывая в нём льдинки
— А вот того бородатого видишь? — продолжает Юра экскурс. — Директор филармонии, азартный, любит покер, проигрывает явно больше, чем зарабатывает.
Всё ясно, значит бородач — клиент опасный. Того и гляди, влетит за расхищение народного добра, так что от него лучше держаться подальше, чтобы прицепом не загреметь.
При этом на территории «катранов» действует какое-то своеобразное негласное «водяное перемирие». Служители закона могут сидеть за одним столом с цеховиками или валютчиками, даже не пытаясь вывести их на чистую воду, и не интересуются их источниками доходов.
Но характерно, что нет ни откровенных уголовников, ни весёлых девиц. Публика исключительно солидная.
Ходили слухи, что все «катраны» курировал КГБ, и покровительство этой могущественной организации позволяло подпольным игорным домам сохранять свой нейтральный статус, поскольку чекисты собирали информацию везде, где имели место людские пороки, чтобы использовать её потом в нужный момент.
Не удивлюсь, если из подобного «катрана» выплыла в своё время и Белогорская. В столице в такие места частенько приглашали состоятельных иностранцев. Там она вполне могла отточить свои навыки как в картах, так и в сфере окучивания лохов.
К моему удивлению, игра в заведении ведётся не на деньги, а как в настоящем казино — на фишки, которые можно обменять у бармена.
Аллочка уже получила от меня несколько штук и умчалась к столу для покера. Играть она умела — не зря же ялтинские шулера использовали иногда провинциальную актрису в качестве подсадной.
Но звёзд с неба она не хватала, да это от неё и не требовалось. Алла блистала другими своими достоинствами — напропалую кокетничала и купалась в комплиментах, щедро раздаваемых партнёрами по игре.
Юра с любопытством следил за ней, явно подмечая, что подобное поведение спутницы, это какая-то хитрая тактика с моей стороны. Его брюнетка, напротив, от него не отлипает, следуя за спутником, словно тень.
— Фёдор Михайлович, какая нечаянная радость! — слышу я внезапно.
Источник голоса находится чуть ниже уровня моего взгляда, поэтому я его не сразу замечаю. В моём собеседнике от силы метр шестьдесят, несмотря на сшитые явно на заказ ботинки на толстой подошве и каблуках.
На нём пижонский кожаный пиджак, на мизинце поблёскивает перстень-печатка, а на запястье виднеются золотые часы. Не то настоящий «Ролекс», не то почти неотличимые от него на расстоянии часы «Ракета», которые носил сам Брежнев.