Игрок на другой стороне
Шрифт:
— Может, я не прав, — допустил единственный оставшийся в живых наследник, — и все это было детской игрой, но у Мэллори имелся соперник. Вы знали об этом?
— Не знали, — ответил Эллери, и его глаза блеснули. — Кто же он?
— «В память о живом Натаниэле Йорке-младшем», — процитировал Персивал надпись на бронзовой мемориальной доске в Йорк-Сквере. — Он ушел, но не был забыт, хотя ему и проломили голову где-то в тропиках.
— Значит, Натаниэл-младший был влюблен в Майру Йорк?
— С ума по ней сходил. Майра в молодости была лакомым кусочком, и, хоть я не уступлю никому в искусстве l’amour, [33]
33
Любовь (фр.).
34
Санди, Уильям Эшли (1862–1935) — американский проповедник-евангелист.
35
Мату-Гросу — штат в Бразилии.
— А я думал, — заметил Эллери, — что причина отъезда Натаниэла-младшего…
— Да, конечно, — согласился последний из Йорков. — Частично сыграли роль и расхождения во взглядах. Но сомневаюсь, чтобы Натаниэл-младший решился бы сбежать от папочки, если бы не измена Майры.
— Интересно, — пробормотал Эллери.
— Что интересно? — огрызнулся старик. — Раскапывать могилы? Кому нужны любовные истории Натаниэла-младшего двадцатилетней давности? Вы пришли сюда из-за этого, Йорк? Если так, то благодарю вас, но я очень занят.
Персивал Йорк снова съежился, окидывая помещение испуганным взглядом.
— Я хотел кое-что узнать.
Инспектор снова взялся за рапорт о вскрытии Майры Йорк.
— Что именно? — спросил он, не глядя на Персивала.
— Майра получила карточку вроде тех, какие прислали Роберту и Эмили?
Старик поднял голову.
— Зачем вам это знать?
— Просто так. — Персивал выпрямился в кресле, надув губы и выпятив впалую грудь.
— Надеюсь, вы не боитесь? — мягко осведомился инспектор.
— Кто, я?
— Хорошо, — заговорил Эллери. — Мисс Майре также прислали карточку.
— О господи! — простонал Персивал.
— Не понимаю, — заметил инспектор. — Почему это вас так беспокоит, мистер Йорк?
— Потому что Майра была не вполне… — Персивал запнулся. — Ну, немного не в себе и к тому же несчастлива. Вот я и подумал, что, может быть…
— Вы подумали, что, может быть, она сама выписала себе пропуск на тот свет? Так вот, мистер Йорк, она этого не делала. За что же, по-вашему, мы упрятали в тюрьму Уолта — за неправильный переход улицы?
Персивал вздрогнул.
— Значит, он и впрямь сделал это?
— А вы так не думаете?
— Не знаю, инспектор.
— Буква «W», — ответил Эллери.
— «W»? И Уолт сознался?
— Нет.
— Тогда я не вижу доказательств, что это Уолт…
— Помните, мистер Йорк, какие буквы были на других карточках? — заговорил Ричард Квин.
— Буква «J» на карточке Роберта и «H» на карточке Эмили.
— А вы знаете полное имя Уолта?
— Думаю, его никто не знает, даже он сам.
— Джон Хенри Уолт, — сообщил Эллери.
— Джон Хен… «JHW»! Вот это да! — воскликнул Персивал. — Тогда это в самом деле он. — В его голосе звучала радость человека, чья мечта начала сбываться. — Полагаю, Уолт — законченный псих! Ну, теперь все в порядке.
— В том смысле, что вы в безопасности? — сухо спросил инспектор. — Очевидно, так оно и есть.
Йорк поднялся, казалось увеличившись вдвое в каждом измерении.
— Думаю, нам следует выпить, — весело заявил он. — Я угощаю.
— Сожалею, — ответил инспектор, — но я на службе.
— Хоть я и не на службе, — промолвил Эллери, — но тоже вынужден отказаться. Тем не менее, благодарю вас.
Пожав плечами, Йорк взял шляпу и вышел небрежной походкой.
Повинуясь жесту отца, Эллери подбежал к двери и закрыл ее, в то время как инспектор взялся за телефон.
— Вели? Персивал Йорк только что вышел отсюда, и я хочу, чтобы кто-нибудь незаметно проследил за ним. Кто там сейчас есть — Джонсон, Хессе?.. Тогда как насчет Зилгитта? Хорошо, пошли Зилли, а когда явятся Джонсон или Хессе, отправь их следом. Если что-нибудь случится с Йорком, Вели, я прикажу доку Праути распространить здесь возбудителей чумы! — Он положил трубку и прикрыл глаза ладонью.
— Зачем это? — спросил Эллери. — Ты ведь арестовал убийцу.
— Только не начинай морочить мне голову, сынок, — проворчал старик. — Я арестовал того, кого надо. Может быть, я не могу доказать, что Уолт проломил череп Роберту Йорку, и, возможно, никто не может доказать, что он столкнул под поезд Эмили Йорк, но я уверен, что он отравил Майру. Осталось сделать несколько заключительных штрихов, и наш малыш Персивал сможет спать спокойно.
— Очень возможно, — согласился Эллери. — Вот только по какой причине?
Старик устало откинулся на стуле.
— Выкладывай. Что ты имеешь в виду?
Эллери взял блокнот, карандаш и начал что-то рисовать.
— Вот так выглядят три карточки, которые получили жертвы. Посмотри.
— Они символизируют дома в Йорк-Сквере, не так ли? Если перечислять их, начиная с левой нижней по часовой стрелке, то мы получим дома Роберта, Эмили и Майры, что соответствует последовательности трех убийств… Таким образом, остается Персивал.
— Ну и что? На этих трех карточках три инициала Уолта.
— Да. Но Персивал, тем не менее, остается в стороне. А кто получает прибыль в результате трех убийств?
— Мне наплевать на прибыль Персивала, — устало произнес инспектор. — Эти убийства совершены не ради денег — вот и все. Мы знаем, что Уолт повинен по крайней мере в одном из них, а может быть, нам удастся доказать, что все три — дело его рук. Так к чему вся эта болтовня?
— Предположим, — сказал Эллери, — что доказательства против Уолта сфабрикованы.