Игрок

Уорд Дж. Р.

— Какая-то ты подозрительно тихая, Джой. Ты уверена, что хочешь пойти с нами сегодня?

— Я просто задумалась. — Над тем, что сможет наблюдать за Греем целых три, может, четыре часа. А возможно, ей удастся поговорить с ним. Хотя высовываться, скорее всего, не очень хорошо.

После того как Джой столько лет сохла по этому человеку, она наконец решила попробовать проявить свое неразделенное обожание. Скоро ей исполнится двадцать семь, и жить фантазиями означало стареть. Чем она, собственно, и занималась.

— Джой,

ты не обязана идти. Я могу нанять какую-нибудь официантку.

— Я хочу пойти, — твердо произнесла Джой.

Сегодня вечером он будет особенно хорош. Хотя Грейсон Беннет всегда выглядел хорошо.

— Ты слишком много работала, — не унималась Фрэнки.

— Ты тоже.

Фрэнки покачала головой и долгим пристальным взглядом уставилась на противоположную стену комнаты. До недавнего времени она носила очки, и теперь без них ее глаза, похоже, видели хуже, чем обычно.

— Знаешь, — сказала она как бы между прочим. — Я вчера говорила с Томом. Он все расспрашивал насчет тебя. Он правда хороший парень.

Том Рейнолдс — новый повар, которого наняли помогать на кухне Нейту и его партнеру Спайку. Он действительно был хорошим парнем. С улыбкой хорошего парня. С глазами хорошего парня. С вежливыми манерами, какие должны быть у хорошего парня.

В нем было все, за исключением того, что нравилось Джой в Грее. Сила. Харизма. Обещание захватывающего дух секса.

Это с большой вероятностью шокировало бы ее сестру.

Если Фрэнки была практичной старшей сестрой, Джой полагалось быть ее скромной младшей подопечной. Однако Джой быстро наскучило быть правильной, особенно когда ей на ум приходил Грей Беннет, что, невзирая на всю ее решимость, случалось с не меньшей регулярностью, чем бой дедушкиных часов, стоявших внизу. Обычно каждые пятнадцать минут.

— Может, вы с Томом могли бы ходить куда-нибудь иногда, — осторожно предложила Фрэнки.

Джой пожала плечами:

— Может быть.

Когда сестра вышла из комнаты, Джой уселась на кровать. Она понимала, что плохо так зацикливаться на Грее. Смешно по пять-шесть раз в год предаваться мечтам о каком-то мужчине. И ведь нельзя сказать, чтобы он как-то обнадеживал ее. Летом Грей приезжал на озеро, и, встречая Джой в городе, он всегда держался дружелюбно. Он даже запомнил, как ее зовут. Но не более того.

Ну да. Если не считать ее фантазий. Там все заходило гораздо дальше.

Однако в реальной жизни влечение было исключительно односторонним. Джой прекрасно сознавала, как Грей воспринимает ее. Точно так же, как она воспринимала Тома — помощника повара. Милая, симпатичная, молодая.

Совершенно ничего особенного.

И самое печальное заключалось в том, что, даже понимая все это, даже желая забыть о Грее Беннете, она не могла дождаться сегодняшнего вечера, когда снова увидит его.

Грей завязал галстук отца виндзорским узлом. С тех пор как пять месяцев назад у Уолтера Беннета случился инсульт, левая сторона тела плохо работала. Реабилитационная терапия помогла, и со временем его мозг до определенной степени восстановился, но тонкая моторика по-прежнему страдала.

— Папа, ты готов?

— Да, готов. — Слова звучали замедленно и немного нечетко.

— Отлично. Выглядишь на все сто. — Грей осмотрел результат своих трудов. Еще немного подтянуть вправо, и галстук идеален.

Уолтер постучал себя по груди скрюченной рукой, отведя в сторону полосу ярко-красного шелка.

— Я счастлив. Очень. Счастлив.

— Я тоже. — Грей поправил галстук.

— Ты?

Подойдя к бюро, Грей достал золотые отцовские запонки. Помеченные фамильным гербом Беннетов, они тяжело легли ему на руку. У него была пара точно таких же, подаренных ему на восемнадцатилетие по случаю отъезда в Гарвард.

Отец топнул ногой — привычка, которую он завел, чтобы привлекать внимание других.

— Ты счастлив?

— Конечно.

— Не ври.

С возрастом отец сгорбился и стал гораздо ниже ростом, чем в молодости, но он все еще оставался крупным мужчиной. И хотя от природы он не был жестким, в отличие от своего единственного сына, когда хотел, мог вести себя с достаточной прямотой. Без сомнения, эта особенность в числе прочих позволила ему сделать столь успешную карьеру в качестве федерального судьи округа Колумбия.

Грей улыбнулся, стараясь разубедить отца:

— Я задумался о том, что меня ждет по возвращении в Вашингтон.

Это была ложь номер два.

Пока ему пристегивали запонки, Уолтер недовольно пыхтел, и у Грея возникло ощущение, что отец прокручивает в голове суровую отповедь.

— Ты. Должен. Рассказать. Больше.

— О чем?

— О себе.

— Есть темы и поинтересней. Кроме того, ты знаешь, я не мастер разгадывать шарады. — Грей сделал шаг назад. — Отлично, папа. Ты готов. Мне надо принять душ и сменить одежду.

— Сменить, — произнес отец. — Перемены. Это. Хорошо.

Грей кивнул, но резко оборвал беседу, направившись в свою комнату. В коридоре он остановился у двери гостевой комнаты, в которой поселил Кассандру.

Иногда перемены были совсем не хороши.

После того как узнал о смерти мужа Кассандры, Грей решил съездить в Нью-Йорк, чтобы пообщаться с ней лично. Его беспокоило, что после смерти Рииза она окажется в одиночестве среди суматошной жизни Манхэттена. К счастью, их общая приятельница Элисон Адамс и ее муж, сенатор, взялись опекать новоявленную вдову с зоркостью соколов. Тем не менее время для нее было трудное.

Если бы Грей и Элисон не насели на нее с такой силой, Касс ни за что не согласилась бы приехать сюда на выходные. Она по-прежнему продолжала в одиночестве зализывать свою рану в большом пентхаусе на Парк-авеню.