Игрок
Шрифт:
– Опять новая игра? – Сол без интереса посмотрел на экран, где мелькали разноцветные точки.
– Ага! Пока тестовый режим. Надо все подбить до конца, я пока в процессе. Хорошо, что платформа была готовая, я на нее чего хочешь могу накидать.
Сол снова бросил взгляд на экран.
– Эта та платформа, где ты в начале года монстров запускал? Как их там… динозавров? И потом грохнул всю игру напрочь…
– Ну, да, – Чуд вытер нос ладонью, потер ее об штаны, – да задрали они. Скукотища. Бегали туда-сюда и жрали друг друга. Надоело. А тут просто зачет – целый виртуальный мир с толпой персонажей. До фига времени убил, пока всем программы прописал. Пришлось отработать с разными вариантами. Ты бы видел, какие фоны отрисованы! Часть пришлось
– Слышь, гений, ты какой-то странный виртуал сделал. Это прям ерунда. Кто, на фиг, поверит-то? Есть женские персонажи, но что с ними не так? С чего это они у тебя, типа, второй сорт? Они же слабее получаются.
– Зачетно, согласись! Кто мир создал, того и правила. Слишком понтов много у девчонок в реальности. Ибо не надо выпендриваться! Отличный сюрприз для тех из них, кто решит в мою игру поиграть. Вот они вой поднимут! – хохотнул Чуд.
– О, это все Соня? Видимо, месть за тот точный удар по яйцам, когда ты по-тихому ее тиснуть хотел? – ухмыльнулся Сол, – ясно. Ну, у тебя и фантазии.
– Да пошла она, – помрачнел Чуд, – забил я на нее давно.
– Давай дальше. Персонажи могут размножаться, – Сол внимательно разглядывал записи, – только почему родившееся существо растет до полноценной особи так долго? Бредятина полная, так с тоски помереть можно. Как тебе такое в голову пришло и, главное, зачем? В реальном мире человек становится полноценным к семи годам, а у тебя до половой зрелости лет четырнадцать проходит. И уж, чтобы персонаж год ходить не мог – вообще за гранью понимания. И процесс старения – тот же вопрос. Только чему-то научился, а тут бац, и ты теряешь кучу функций. По факту, персонаж работоспособен около двадцати пяти лет, из них половину он тратит на получение опыта. Как-то ты жизненный цикл персонажа обкорнал! Теряешь хватку, гений! – фыркнул Сол.
Чуд на мгновение замялся:
– Ну, да… Это так надо было. Короче, так алгоритм выстроился в итоге. Ты, походу, не догоняешь пока, бро, но эта фигня входит в эмоциональную составляющую программы. Плюс мне нужно время, чтобы программа встроилась в персонаж и стала развиваться в нем. Это же ИИ, он тоже не мгновенный, он учится.
– ИИ? Ты что, вписал в каждый персонаж ИИ? – поразился Сол.
– Не в каждый. В каждый – умом тронешься, – возмутился Чуд, – но в часть вписал. Понятное дело, сделал несколько сотен вариаций и дублировал, чтоб не рехнуться, поэтому персы между собой похожи и по поведению, и внешне. Но я стараюсь раскидать вариации ИИ равномерно по всей игре, чтобы они не сталкивались. Бывает, правда, что ИИ глючит и дублирует себя сам, тогда появляются рядом два идентичных персонажа, но редко. А старение программы я уже подкорректировал. Думаю, что по ходу это потом исправлю полностью. Короче, смотри сюда, – он ткнул пальцем в цветные точки на экране. – В игре несколько типов персонажей, которые и формируют суть. Есть «красные». Это положительные герои. Они всю движуху и создают. Реально тащеры игры – строят, изобретают, созидают, улучшают, производят. Развитие игры зависит от них. А есть «черные». Это наши «плохиши». Они противостоят «красным». Мешают им, не дают двигаться вперед, уничтожают все достижения. И вся суть игры – противостояние «красных» и «черных».
– Ладно, это обычный принцип любой игры. А «серые»? – Сол присмотрелся к множеству серых точек, сливающихся в огромное облако.
– А, это антураж, – отмахнулся Чуд, – задний фон. В виртуале они, конечно, есть, но программы у них не прописаны, поэтому никакого влияния они не оказывают, – он запнулся и помолчал. – Ну, если их не задействуют персонажи.
– «Красные»? – уточнил Сол.
– Любые, – неохотно ответил Чуд, – но чаще «черные».
Сол присвистнул:
– Ого! Как ты это запрограммировал?
– Никак, – замялся Чуд, – это ИИ так работать начал. Он может влиять на «серых».
– Да ладно! – не поверил Сол.
– Ты прикинь, бро, тут вообще все необычно, – оживился Чуд, – говорю ж, игра супер! Ее просто с руками оторвут. Я и сам до конца не догоняю, как так все получилось, но реально круто!
– А все персонажи равноценны по силе и вооружению? – Солу стало любопытно, и он сам не заметил, как смахнул коробку с засохшей пиццей на пол и уселся на ящик.
– Ну, сначала так и было, – снова замялся Чуд, – но «черные» стали развиваться быстрее и агрессивнее. Понимаешь, «красные» они ж, типа, хорошие, у них ИИ запрограммирован с лимитом в действиях, он дальше этого шагнуть не может. А «черные» никакого лимита не имеют, и программа развивается, как дерево – вверх и в стороны. Поэтому рубят, конечно, «черные» не по-детски все подряд. Приходится постоянно «красных» в топку подбрасывать, иначе игре каюк через пару дней наступит. Вот эту хрень я и пытаюсь отладить, иначе все в никуда.
– Так убери лимит у «красных», – подсказал Сол, – и делов-то.
– Не могу, – нахмурился Чуд, – как только убираю, «красные» тут же становятся «черными».
Сол озабоченно потер переносицу и замолчал. Он так погрузился в изучение игры, что не заметил, как рукавом пиджака стер грязные разводы на столе.
– А если «черным» лимит поставить? Становятся «красными»?
– Ни фига. Они становятся «желтыми», – гоготнул Чуд, и Сол обратил внимание, что на экране действительно есть золотистые пятнышки, которые крапинками светились среди скоплений черноты.
– Если «черным» лимиты выставить, у них башню сносит, они превращаются в конченых психов. Прикинь, программа копит и копит невозможность свершения действий, и в итоге она рвет код. Надо бы сесть и поковыряться, где ошибка кода происходит, но пока некогда. Хотя это даже интересно. Особенно, когда «желтый» наверх пробивается и подминает под себя «черных». Такое шоу начинается, что сутками можно в виртуале торчать!
Сол хмуро пялился в экран гаджета и листал записи.
– Что-то не пойму, они все поделены не только на цвета? Разные языки и правила?
– Ага. Это, короче, такие группировки, в которых свой язык, своя вера, свои законы. Тоже прикольно, для них это повод лишний раз друг на друга наехать. Ну, и опять выяснение отношений. Сам понимаешь, бро.
Сол покачал головой.
– Откуда в тебе все это, Чуд? Как ты все это придумываешь? Ты реально ненормальный!
– Слышь, бро, гении – они все такие! Я делаю эксклюзив! Гордись мной! – Чуд заржал и хлопнул приятеля по спине.
Сол мрачно уставился на экран. Цветные пятна довольно быстро меняли общую картинку – «черные» точки нарастали, «красных» становилось все меньше, «серая» масса колыхалась и растекалась. Руки Чуда порхали над клавиатурой, касались нужных кнопок, отчего тут же на экране подсыпало «красных» точек. В отдельных, очень небольших частях экрана «красные» множились сами, и в этих местах экран отливал пурпуром, словно лужицы крови. Но тут Солу в глаза бросились обесцвеченные участки. Он возбужденно ткнул пальцем в экран:
– А это что?
Чуд долго молчал прежде, чем ответить. Потом медленно откинулся назад и убрал руки с клавиатуры.
– А это засада, Сол. Полный сбой программы. Эти «белые» – итог долбанной эволюции «черных» или «красных». Они неуправляемы. Им все по фиг. И они знают…, – тут он замолчал, лишь его тяжелое дыхание доносилось до Сола.
– Что они знают? – Сол почувствовал неприятный холодок на затылке.
– Про меня они знают. Про то, что их мир нереальный… Что это игра, и я Игрок. Создатель… Догадались, короче. И они ждут меня. И ищут каждый раз… Когда найдут, мне кранты, Сол. И вот это самый главный трындец всего. Как это удалить, я пока не понимаю.