Игрок
Шрифт:
— А где корабль? Я думал, мы уже должны быть на нем, а не здесь.
— Он прилетел на всех парах через полчаса после начала пожара и мог бы взять нас обоих на борт, но я подумал, что здесь безопаснее. Уберечь вас от огня было делом несложным, как и отключить ненадолго с помощью моего эффектора. Корабль спустил нам пару свободных автономников, а сам остался на орбите — замедляется. Через пять минут он будет над нами. Мы без проблем сможем вернуться в модуль. Я уже говорил, что перемещение — штука довольно рискованная.
Гурдже хмыкнул и снова оглядел погруженный в сумрак зал.
— Я все еще жду, — напомнил он машине.
— Императорские гвардейцы по приказу Никозара пустились во
— Но зачем? — усталым голосом спросил Гурдже, пнув ногой пузырь, образовавшийся в металле доски. — Зачем Никозар приказал сделать это?
— Он им сказал, что это единственный способ победить Культуру и спасти его. Гвардейцы не знали, что и он тоже обречен, — думали, у него есть какой-то способ спастись. Но может быть, они все равно сделали бы это. Они были натасканы на выполнение любых приказов и подчинились императору. — Машина издала что-то вроде смешка. — По крайней мере, большинство из них. Некоторые оставили нетронутым укрытие, которое должны были взорвать, и взяли туда с собой часть людей. Так что спаслись не вы один — есть и другие. В основном это слуги — Никозар постарался, чтобы вся верхушка была в зале. Автономники корабля сейчас с теми, кто остался в живых. Мы держим их взаперти, пока вы не вернетесь на корабль. Припасов им хватит, чтобы продержаться до прибытия спасательной экспедиции.
— Продолжайте.
— Вы уверены, что вам это сейчас по силам?
— Объясните мне зачем, — вздохнул Гурдже.
— Вас использовали, Жерно Гурдже, — сказал автономник ровным голосом. — Все дело в том, что вы играли за Культуру, а Никозар — за империю. Я лично вечером перед началом финального матча сообщил императору, что вы — наш паладин. Если победите вы, то мы высаживаемся — уничтожим империю и установим у них наши порядки. Если выиграет он, то мы воздержимся от высадки, пока он будет императором, и в любом случае — на следующие десять Больших лет… Вот почему Никозар сделал то, что сделал. Это было не просто горькое поражение — он проигрывал империю. Больше ему не для чего было жить, так почему же не уйти, хлопнув дверью?
— И это правда? Мы бы действительно покорили империю?
— Гурдже, я понятия не имею. Это вне моей компетенции, я не обязан знать о таких вещах. Но не важно, он поверил, что это правда.
— Не очень-то хорошо так давить. — Гурдже улыбнулся машине невеселой улыбкой. — Говорить кому-то, что ставки так высоки, перед самым началом игры.
— Персонификация игры.
— Почему же он не сказал мне, на что мы играем?
— Догадайтесь.
— Ставку отменили бы, и мы все равно явились бы сюда в блеске огня и стали.
— Точно!
Гурдже покачал головой, стряхнул сажу с рукава своего пиджака, но пятно только растерлось.
— И вы на самом деле верили, что я выиграю? — спросил он автономника. — У Никозара? Вы верили в это, еще до того как я попал сюда?
— До того как вы покинули Чиарк, Гурдже. Как только вы проявили интерес к отъезду. Особые Обстоятельства как раз искали кого-нибудь вроде вас. Империя уже несколько десятилетий как перезрела и должна была пасть — ее нужно было только подтолкнуть, но требовался подходящий момент. Явиться «в блеске огня и стали», как вы выразились, — почти всегда наихудший выход. Азад — сама игра — должен был быть дискредитирован. Именно на игре империя и держалась все эти годы — на этом стержне. Но с другой стороны, игра стала и самым слабым местом империи. — Автономник демонстративно обвел взглядом зал и груду обломков. — Должен признать, что все произошло немного драматичнее, чем мы предполагали, но похоже, что наш анализ ваших достоинств и недостатков Никозара оказался верен. Я все больше и больше уважаю великие Разумы, которые используют вам и мне подобных как пешек в игре. Эти машины необыкновенно умны.
— Они знали, что я выиграю? — траурным голосом спросил Гурдже, уперевшись подбородком в кулак.
— Знать такие вещи заранее невозможно, Гурдже. Но они, видимо, полагали, что ваши шансы велики. Мне на инструктаже частично объяснили это. Они решили, что вы — один из лучших игроков Культуры, и если вы проявите интерес и втянетесь в это дело, то ни один игрок в азад, скорее всего, не остановит вас, независимо от его опыта. Вы всю жизнь посвятили изучению игр, и правила, ходы, концепции азада должны были встречаться в других играх, просто тут они сведены воедино. У них не было ни единого шанса. Вам требовалось только, чтобы кто-то за вами приглядывал и время от времени подталкивал в нужный момент в нужном направлении. — Автономник чуть опустился — легкий поклон. — Искренне ваш!
— Всю жизнь, — тихо сказал Гурдже, глядя мимо автономника на безрадостный, мертвый ландшафт за высокими окнами. — Шестьдесят лет… а как давно Культура узнала об империи?
— Около… Ха! Вы решили, что мы специально вас вырастили. Нет-нет. Если бы мы сделали что-то в таком роде, то обошлись бы без людей со стороны, «наемников» вроде Шохобохаума За, который делал по-настоящему грязную работу.
— За? — переспросил Гурдже.
— Это не настоящее имя. Он вообще родился не в Культуре. Да, он то, что вы называете «наемник». Что неплохо — иначе тайная полиция пристрелила бы вас тогда у шатра. Помните, как я, такой маленький и пугливый, подскочил к небесам? Я тогда пристрелил одного из ваших убийц из моего лазерника — на высокочастотных рентгеновских лучах, чтобы камеры не зафиксировали. За сломал шею другому — до него дошли сведения, что там могут возникнуть неприятности. Теперь, думаю, через пару дней он поведет на Эа армию партизан.
Автономник слегка покачался в воздухе.
— Так, посмотрим… что еще я вам могу рассказать. Ах да, «Фактор» совсем не такой невинный, как может показаться. Пока мы были на «Негоднике», старые эффекторы и в самом деле сняли, но только чтобы поставить новые. Всего две штуки. В двух из трех носовых блистеров. Третий мы оставили пустым, а в два первых поместили голограммы пустого.
— Но я был во всех трех! — возразил Гурдже.
— Нет, вы были три раза в одном и том же. Корабль вращал корпусом, изменял вектор антигравитации, а пара автономников слегка изменяла еще кое-что, пока вы переходили из одного блистера в другой, а точнее, шли по одному коридору в другой, а потом назад в тот же блистер. И все это не пригодилось; правда, если бы возникла нужда в тяжелом вооружении, оно бы у нас было. Ведь именно перспективное планирование и дает нам чувство безопасности, разве нет?
— О да, — сказал Гурдже со вздохом.
Он поднялся на ноги и вышел на балкон, на который по-прежнему тихо и без перерыва падал сажистый снег.
— Кстати, если уж мы заговорили о «Факторе», — весело сказал Флер-Имсахо, — то этот паршивец как раз над нами. Модуль на пути к нам. Вы будете на борту через две-три минуты — сможете хорошенько помыться и переодеться. Вы готовы?
Гурдже посмотрел на свои ноги, соскреб подошвами немного сажи и пепла с плитки.