Игроки Господа
Шрифт:
— Все они — планета Земля, дружок, вот что тебе следует усвоить. По крайней мере, все родственные параллели. Правда, чем дальше от главного дейксиса [17] , тем волосатей, мохнатей и первобытней.
От главного чего? Дейксуса?
— Куда мы едем? Полагаю, в Сен-Барта?
— В дом пастора по соседству.
Становилось жарко; солнце плескалось по асфальту. Я извлек из перчаточного отделения темные очки.
— А кто вы такой? Мой чертов дядюшка или что похуже?
17
Дейксис (от
Куп уныло покачал головой:
— Ничего подобного, хотя с твоей стороны было очень мило так подумать. Нет, я — машина.
На светофоре на Хай-Стрит вспыхнул красный. Я чуть не врезался в «хонду».
— Что, какая-то разновидность…
Он снова извлек свою трубку, и на сей раз я не стал возражать, а просто опустил стекло. В салон ворвался раскаленный летний воздух.
— Ты когда-нибудь смотрел фильм под названием «Терминатор»? — спросил мусорщик, выдувая клубы голубого дыма. — Прости, приятель, — стекло с его стороны поползло вниз. Он даже не прикоснулся к кнопке.
Мы спустились вдоль трамвайных путей по крутому холму в Вестгарт.
— Кажется, видел что-то такое на ночном сеансе. Молодой режиссер, никогда больше о нем не слышал. Камерун или что-то в этом духе?
— Ах, да. В этой параллели он вышел после «Берсеркера» Спилберга и остался незамеченным. Во всех же остальных это — настоящий культ, — Куп кивнул сам себе, разглядывая проносящиеся за окном магазины. — Притча во языцех, метафора. Неужели не видел? Машины сходят с ума и убивают все, что попадается им на глаза. Однако, я не такой, — в его глазах светилась уверенность. — Я забочусь о покойниках, но не я делаю их покойниками.
— А, отлично. Не то я уже начал волноваться.
Мы оба рассмеялись. У него были плохие зубы, правда, запаха распада в дыхании не чувствовалось, только табачный дым. Я видел похожие моменты на фотографиях в рубрике общественной жизни «The Age». Двоих смеющихся вместе людей, которые предпочли бы выпустить друг другу кишки или трахнуть жену соперника. В подписи к снимкам утверждалось, что они «разделяют шутку».
— Параллели, — сказал я, сворачивая на Вестгарт-Стрит. — Вы имеете в виду миры, являющиеся вариантами этого. Параллельные вселенные, Расщепляющиеся истории в духе космологии Многих Миров. Скажите, что я прав — и я непременно отблагодарю «Канал научной фантастики».
— Парень, ты слишком много болтаешь. Я остановился перед церковью.
— Мистер Фенимор, вы, должно быть, первый человек, выдвинувший мне такое обвинение. Большинство жалуется, что я слишком молчалив. А некоторые вообще считают меня замкнутым.
— Теперь понимаешь, о чем я? Бла-бла-бла!
Он вылез из машины и захлопнул дверь, приложив именно такое усилие, какое требовалось. Вздохнув, я последовал за ним через газон к входной двери маленького бревенчатого строения, приютившегося рядом с Сен-Бартом.
Джулс моментально распахнул дверь, одетый в потрепанную куртку, брюки для верховой езды, сияющие
— Как раз вовремя, — провозгласил мнимый богослов, впуская нас внутрь. — Здесь, снаружи, жарко, как в преисподней.
Воздух в доме оказался невероятно прохладным, с резким привкусом еловых веток. Мы прошли по оклеенному желто-коричневыми обоями коридору в гостиную, где обнаружились: скромная деревенская мебель, благопристойный телевизор, голый крест на стене, фотографии торжественных духовников и их достойных супруг в рамках на каминной полке, большое засиженное мухами зеркало над камином — и распахнутый Schwelle площадью сантиметров тридцать в центре одного из занавешенных окон. В комнату врывались снежинки. За порогом садилось солнце, и мне показалось, что я вижу темно-зеленые острые макушки сосен, весело качающихся на ветру.
— Август, чего-нибудь выпить? «Кола»? «Папаша Пеппер»? Виноградный сок?
— «Доктор Пеппер», — поправил я, — по крайней мере, в этом мире — и да, было бы неплохо. Вы можете рассказать, как связаться с Лун?
— «Доктор», конечно, извини, вечная путаница. Тебя ждет сюрприз… — Джулс что-то пробормотал себе под нос, открыл еще одно окошко, из которого извлек покрытую изморосью банку, перебросил ее мне и захлопнул Schwelle. Может, у него там был целый ледяной мир, забитый напитками. — Присаживайтесь, джентльмены.
— А как же мистер Фенимор? Он шел вместе с моей тетушкой под палящим солнцем.
— Он машина, Август, — ответил Джулс, пожав плечами, а машина с укором добавила:
— Зови меня Куп.
— Лун, — с выражением произнес я. — Скажи мне. Джулс стянул с головы свою охотничью шляпу, держа
ее в руках, словно метательный снаряд. Затем опустился в побитое молью клетчатое кресло.
— Первое, что тебе необходимо понять, мой мальчик: миры не вращаются вокруг твоих потребностей. Не говоря уже о желаниях.
Я вскрыл банку — она зашипела — и сердито заявил:
— Это я уже понял после смерти родителей. Но все равно — спасибо за заботу.
— Что ж, у нас есть несколько вопросов, — загадочно провозгласил преподобный. — Что касается Лун, она принадлежит к числу особых участников Соглашения Игроков и не может быть призвана к тебе простым щелчком пальцев. Наши дежурства, конечно же, пересекаются, об этом тебе расскажет Куп. Милое дитя, не могу не согласиться. Это все, что тебя интересует? Хочешь оттрахать ее до смерти, так, чтобы мозги из ушей повылетали?
Я подавился своим шипучим напитком. Я знал, что он ненастоящий, с тех самых пор, как внучатая тетушка Тэнзи проявила интерес к его секте, а сейчас на нем не было даже его фальшивого черного облачения — но моя детская доверчивость снова предала меня. Священники никогда не говорят подобных вещей! Предполагается, что они даже о них не думают]
— Пожалуйста, не надо так о ней говорить. Преподобный Джулс скорчил набожную мину, но его
взгляд потяжелел:
— Святые небеса, нет, не будем поддаваться таким нездоровым страстям! Так о чем я там думал?