Игромания
Шрифт:
Ловкач перевел на игрока свой спокойный холодный взгляд, от которого у любого затрясутся поджилки, даже если ты ни в чем не виноват. Мне стало жаль мужчину за глупость. Шутник стушевался и пробормотал что-то невнятное, похожее на извинение.
— Язык бы тебе в ж... кое-куда запихнуть, Витя, — возмутился Гриша, которой работал в клубе вместе с Ловкачом. — Это же подружка наша — Генника.
Большинство мужчин одобрительно поддержали Гришу.
Удивительно, что они считали меня подругой. Хотя я ведь работала на Ловкача. Время от времени выполняя
Хозяин продолжал сверлить дыру в шутнике. Мужчина понял, что не до конца раскаялся.
Меня всегда удивляло то, как с таким влиянием и деньгами Ловкач оставался довольно адекватным человеком, хотя я, возможно, его знаю недостаточно.
— Прости, Генника, — произнес остряк. — Глупая шутка.
Я повернулась обратно к Ловкачу и выжидающе посмотрела на него. Он, видимо, остался удовлетворен извинениями, поэтому обернулся ко мне и коротко кивнул.
— Спасибо, — прошептала я, пряча глаза, и поторопилась уйти.
Всю дорогу до лестницы чувствовала его взгляд на своей спине.
Мы вышли на улицу и сели в машину. Благо брат хотя бы не пил, а то у меня не было прав и опыта вождения.
Мельком глянула на панель и увидела, что бензин почти на нуле. Вздохнула и стала ждать, когда Жора заедет на заправку и попросит денег, манипулируя моей любовью к нему.
Долгое время мы ехали молча, пока он не повернулся ко мне и не произнес.
— Женя, прости, но ты меня выставляешь в дурном свете, когда командуешь вот так при всех. Да и еще при Ловкаче. Можешь так не делать?
Я вспыхнула, ощутив одновременно ярость, усталость и обиду.
— Выставляю в дурном свете?! — звонко выкрикнула я и брат поморщился. — Ты не представляешь, как это унизительно — всякий раз приходить за тобой, как в детский сад! Слышать, как ты на глазах стольких людей просишь деньги, чтобы отыграться! Мы с мамой работаем, пока ты играешь в карты! И вместо: «Спасибо, Женя!», «Я придурок, Женя!», слышу от тебя это!
— Иногда мне везет, и я приношу большие деньги домой, — не согласился он.
— Чтобы на следующий день их потратить на всякую чепуху! Куртку себе крутую купить, как у Вити! Татуху сделать, как у Ловкача на плече! Ты хоть однажды выплатил кредит? Или счет за квартиру? Хоть когда-то купил что-то домой поесть?!
Брат раздраженно отвернулся к боковому окну, остановившись на светофоре.
— Мы не можем даже мясо домой купить из-за тебя! — Не унималась я. — И едим с мамой пустую овсяную кашу по утрам!
— Да-да, — проворчал тот. — Плохой я брат и сын. Лечиться надо и всякое такое. Сто раз слышал.
— И хоть бы раз действительно услышал нас! — отчаянно всплеснула я руками и тоже уставилась
Глаза снова застелили слезы, но я вздохнула раз-другой и успокоилась. Плач, не плач. Все равно проблемы от этого не решатся.
Иной раз я ненавидела брата за то, что он превращал нашу жизнь в кошмар. Ненавидела за пагубное пристрастие, которое не вытащить даже клещами.
Этот разговор мы ведем раз за разом уже не первый год. Однажды после громкого скандала — Жора промолчал о большом долге перед одним игроком — к нам в квартиру ворвалось несколько человек с угрозами расправы.
Если бы у мамы не случился сердечный приступ, кто знает, что те люди сделали с нами. Обошлось вынесенными скудными украшениями и техникой. А брат тогда впервые несколько месяцев не брал в руки карты.
Пока не попал в клуб Ловкача, который посоветовал «хороший» знакомый.
Вытерла предательскую слезу, скатившуюся по щеке, и посмотрела на брата.
Я любила Жору и не хотела, чтобы его однажды нашли где-нибудь в канаве с перерезанным горлом. Поэтому и горбачусь на двух работах и частенько выполняю заказы Ловкача, стараясь хоть как-то держать ситуацию под контролем.
А Жора только ерепенился и напряженно молчал, думая, что наша забота ему вовсе не нужна.
— Ты же знаешь, меня без опыта никуда не берут на работу, — нарушил молчание брат. — Сейчас везде требуются айтишники. Вот я и подумал научиться. Там же ничего такого особенного. За пару месяцев освою.
— Почему бы тебе, например, не пойти в мой ресторан официантом, — повернулась, хоть и знала, что никогда не достучусь до него. — Платят неплохо и плюс чаевые. Устройся на время, пока не отучишься.
— Ну что ты, Женя, — скривился брат. — Буду в итоге годами вкалывать официантом и жалеть, что потратил время на нелюбимой работе.
— А я, значит, жалеть не должна?
Брат не ответил и включил поворотник, хотя домой нам нужно было ехать прямо. Через секунду поняла, что он сворачивает на заправку. Жора осторожно подрулил и встал в очередь из двух машин. Через приоткрытые окна в салон забрался запах бензина и дешевого кофе.
— Я поддержу тебя, Жора, — заглянула ему в глаза. — Учись, если действительно хочешь работать в этой сфере. Но очень тебя прошу. Пожалуйста. Перестань играть в карты!
Парень состроил недовольную мину. У меня появилось спонтанное желание залепить ему пощечину. Хотелось привести в чувство, но знала, что это никак не поможет. Жора не понимал, насколько все плохо, потому что ему действительно иногда везло и он получал приличные суммы. Но продувал гораздо больше.
Я могла бы записывать его поражения и выигрыши, чтобы показать, как много уходит на покрытие его долгов, но, боюсь, даже не подозреваю о настоящих суммах, так как парень часто одалживал деньги у друзей и знакомых. Иногда эти люди спонтанно появлялись в моей жизни и просили возврата денег. Всегда неожиданно и постоянно оставляли карманы пустыми.