Игромания
Шрифт:
— Нравится, — покачала головой. — Но я не могу его принять.
— Ты думаешь, что я потребую что-то взамен?
Хотела посмотреть на него, чтобы понять, рассердился ли мужчина, но не нашла в себе достаточно сил для этого.
— Нет... Не знаю.
Ловкач сделал уверенный шаг в мою сторону, оказавшись так близко, что рассмотрела небольшую татуировку под ключицей мужчины.
Он вдруг крепко, но осторожно, взял меня за подбородок и настойчиво заставил посмотреть на него.
Наверное, впервые за столько времени я оказалась так близко к нему, отчего могла разглядеть пробивающуюся на подбородке щетину, глаза, готовые заглянуть в самую душу. Лицо немолодое, местами испещрённое морщинами, с острыми чертами, как у ястреба. Он не был красив, но я не могла перестать разглядывать линию бровей, скул, изгиб губ, стараясь запомнить каждую черту. Но все же ничто не было сравнимо с очарованием глаз, в которых одновременно виднелась усмешка, проницательность и сила.
Я вдруг почувствовала, как пол ходит ходуном под ногами от внезапной смены настроения наших встреч.
Ловкач это заметил и поспешил обнять меня за талию, притянув к своему накачанному торсу. От неожиданности невольно уперлась рукой ему в грудь, нащупал внушительные крепкие мышцы.
— Подарок на то и подарок, чтобы ничего взамен не брать, Женя, — прошептал мужчина.
Я промычала нечто невразумительное, собираясь, наверное, спросить, почему он меня так крепко обнимает.
— Но ты прямо сейчас можешь меня поблагодарить за подарок, — он опустил взгляд на мои губы, — если хочешь.
В моменты, когда тебя обнимает шикарный мужчина, глаза которого томно рассматривают твои губы, сердце должно было дрогнуть, тело отреагировать приятным жаром, окаменевшая от постоянной усталости душа наполниться трепетом, но ничего не случилось. Я лишь чувствовала дискомфорт и желание как можно скорее отойти на безопасное расстояние.
Нет, не потому, что он был противен, просто даже сейчас не могла избавиться от мыслей про огромные долги, один из которых вырос в два раза из-за выходок Сергея. Только и слышала, как все проблемы жужжат под ухом и донимают день и ночь, не давая расслабиться. И поцелуй Ловкача это лишь еще одна оплата огромного долга, а не порыв страсти.
Пока я пыталась решить, что делать, рука, удерживающая меня за талию, ослабила хватку. Мужчина отпустил мой подбородок и отошел на шаг, давая свободу.
Отругала себя за то, что слишком заметно всем своим видом проявила облегчение. Хотя он на самом деле не вызывал у меня отторжения.
Ловкач нисколько не смутился, не получив от меня никакой реакции. И ничего не сказал, хотя и ожидала услышать что-то про фригидность. Даже готовилась к словам о разрыве нашего соглашения. Но мужчина промолчал.
И хорошо, иначе позорно разрыдалась прямо в его гостиной, что не прибавило бы мне привлекательности.
Ловкач задумчиво оглядел меня , а я поспешила отвести глаза, смущаясь своей холодной реакции на попытку поцелуя.
— Спасибо за подарок, — выдавила я, чувствуя, себя потерянной и несчастной.
Остаток вечера прошел просто ужасно. Разговор совсем не клеился, какую бы тему мы ни затрагивали.
Ловкач пытался узнать меня получше, но я была настолько рассеянной из-за постоянных мыслей про долг, который нужно в короткое время вернуть Сергею, что отвечала невпопад. Иной раз даже ловила себя на том, что обрывала ответ на полуслове, задумчиво уставившись в окно.
Когда закончилось время нашей встречи, я со вздохом облегчения попросила вызвать Митю, чтобы он отвез меня домой.
Ловкач помедлил, прежде чем написать водителю, рассматривая меня неоднозначным взглядом. Как обычно, его мысли были известны только ему одному и на лице профессионального игрока не отразилось ни единой эмоции.
Когда Митя подъехал к дому и фары мелькнули в окне, свет выхватил мелкие капельки дождя.
Будет не только холодно, но и сыро.
Я встала с дивана и поспешила надеть куртку, чтобы скорее оказаться в спасительном одиночестве машины, где могла еще немного подумать.
Ловкач все это время следил за моими сборами с безмятежным видом.
Мы даже попрощались очень сухо, будто наши взаимоотношения откатились в те времена, когда я впервые пришла в клуб забирать Жору.
Митя высадил меня недалеко от моего дома. Я все ещё боялась попасться на глаза родным, выходя из машины Ловкача. Хотя и могла соврать, что еду из клуба, но все равно не хотела нервировать маму, которая с утра и так выглядела неважно.
В попытке узнать про самочувствие, она только отмахивалась, но беспокойство за маму грызло едва ли не сильнее долгов.
Митя уехал, оставив меня стоять на сырой парковке. Темный двор освещался скудным светом от окон и фонарей. Из какой-то квартиры разносился заливистый смех, играла музыка, звенели бокалы.
Я все чаще стала ощущать себя побитой собачонкой, отчего неважное настроение становилось еще хуже.
Промозглый ветер заставил поежиться и плотнее закутаться в тонкую куртку. А ведь через неделю обещают похолодание.
При мысли, что сегодня из-за Сергея потеряла возможность купить что-то потеплее, навернулись слезы, а на языке появилась горечь. Еще с Ловкачом все шло к тому, что он скоро откажется от сделки.
Я поспешила к своему дому, чувствуя, как усталость тянет к земле.
Когда зашла в квартиру, все уже спали, так как было далеко за полночь.
Не включая свет, тихо пробралась к своей комнате, чтобы случайно не нарушить сон мамы. И как только оказалась внутри, прикрыла за собой дверь. И лишь после этого зажгла свет.
Из-за мороси одежда стала влажной, как и волосы. И меня передернуло от мороза, пробежавшего по коже.
В комнате было прохладно, хотя отопление в домах уже включили, а мы, как и несколько лет до этого, оттягивали этот момент, чтобы платить меньше. Благо обогрев был индивидуальным.
Сняла с себя одежду и залезла в пижаму, понимая, что у меня не хватит сил на душ. Но, прежде чем лечь спать, я посмотрела на кольцо.
С момента, как оно оказалось на пальце, меня не покидала еще одна мысль.
Я взяла ноутбук, села в позе лотоса на кровати и принялась искать похожие украшения, сделав предварительно фото кольца.
Поисковик сразу же выдал нужный результат, но вопреки моим ожиданиям, я совсем не обрадовалась, когда догадка о ценнике подтвердилась.
Подарок Ловкача стоил чуть больше трехсот тысяч.