Игромания

Лепская Татьяна

— Такие же сладкие, безупречно красивые, невинно белые, — сокровенно поведал он, наблюдая за мной проницательными карими глазами.

Мужчина упомянул, что в юности встречался с отличницей-первокурсницей и они часто пропускали лекции, прячась в парке за кустами акаций.

Его признание вдруг навело меня на одну мысль, но спросить его так и не успела, потому как Ловкач заметил, что время приближалось к полуночи и хозяину пора в клуб.

В тот день мы провели вместе почти семь часов.

От приятных мыслей меня

оторвало очередное сообщение. И снова это был Сергей.

— Какой ты неуёмный, — прорычала я.

Открыла, заметив, что на этот раз он прислал фото. Меня охватило волнение и суеверный страх.

Интуитивно уже знала: от этого отморозка жди беды.

Когда фото прогрузилось, недоуменно уставилась на изображение, где я стояла около стола в кабинете администратора. Судя по дате, несколько месяцев назад.

Смутно припоминаю, что отец Сергея сам попросил достать некоторую сумму из ящика, чтобы передать закупщику для приобретения рыбы.

Не понимаю...

Зачем он это мне прислал?

Телефон настырно зажужжал, оповещая меня, что пришло еще одно сообщение.

«Отличное фото, — написал Сергей. — Как раз хорошо видно, как ты воруешь».

Внутренности похолодели, а ужас мурашками пробежал по спине вдоль позвоночника.

Запоздало пришло осознание, что на фото все выглядит совсем не так, как было на самом деле. Я стою около стола. Хорошо видно мое лицо, а в руках четко различается стопка пятитысячных купюр.

Телефон снова ожил, на экране высветилось ненавистное имя.

Я смотрела на смартфон с безысходной яростью. Сергей настойчиво ждал моего ответа и я, набравшись смелости, нажала на кнопку приёма.

— Что такое, Женя, — послышался насмешливый противный голос парня, — не хочешь отвечать? Решила, можешь игнорировать меня?

— Ты хуже пиявки, Серега.

— Сосать — это твое дело, Женечка, — с томительной лаской в голосе произнес он, а я едва не задохнулась от столь отвратительной фразы, обращённой ко мне.

— Скоро фото полетит по нужному адресу и тогда... Сколько дают нынче за воровство?

— Тебе никто не поверит, — процедила я.

— Уже верят.

Горло сковало от страха и гнева. Чувствовала, как готова взорваться от переполнивших меня эмоций. Хотела закричать в трубку, обливая парня такими словами, которые не использовала в порыве гнева даже в голове.

— Я договорился кое с кем, — поспешно добавил Сергей. — Если сегодня же не придешь на встречу, завтра у тебя под дверью будут стоять менты.

Чувствуя, что вот-вот разорвет от злости и безнадежного ужаса, я молчала.

Зачем ему это все? Нашел легкую добычу в мое лице?

— Я не... воровала на фото, — сдавленно произнесла в трубку. — Твой отец сам попросил взять деньги.

— Отец мне сказал, что ничего подобного не говорил, — я по голосу слышала, как самодовольно подонок ухмыляется, понимая: сейчас он определяет правила

игры. — Ты, оказывается, давно воруешь.

— Пошел ты! — выкрикнула я. — Я в жизни ничего никогда не крала!

Но он только засмеялся в трубку.

— Завтра. В обед. На то же месте. — отчеканил негодяй. — Не опаздывай, Женечка.

Послышались гудки, и я еле оторвала телефон от уха.

Не могу поверить... Эта мразь меня шантажирует.

Надо срочно это прекращать, иначе... Даже думать не хочу соглашаться на эти отвратительные условия.

Я полистала список контактов, и мой палец замер на номере Ловкача.

А если всплывет проданное кольцо?

Вдруг после этого мужчина разочаруется и прекратит наши встречи. Возможно, это глупо, но риск все же был. А мне... я не готова расставаться вот так. Только-только начала чувствовать себя нужной кому-то, особенной и желанной. Я хочу снова оказаться в его доме, заглянуть в эти карие глаза, которые наблюдали за мной, не стесняясь, ласкали каждый кусочек тела. Видеть, как он с жадным голодом смотрит на оголенную шею или плечо, втайне желая гораздо больше.

От одного воспоминания о Ловкаче я чувствовала, как стучит в висках разгоряченная кровь. Хочется оказаться в его объятиях, но он словно бы специально тянет, заставляя меня пылать сильнее и сильнее с каждым днем.

Не хочу лишаться шанса узнать, каково это — быть с ним. Даже если риск призрачный.

Как он говорил? Хочется, чтобы я была его? И мне этого хочется.

Немного подумав, я заблокировала телефон.

* * *

По привычке зашла в дом Ловкача без стука. Как правило, хозяин встречал меня на пороге, но не сегодня.

Я стянула с себя пальто и сапоги, после чего, улыбаясь, пошла в гостиную.

Ловкача не было ни в комнате, ни на кухне.

Посмотрела на часы, чтобы убедиться, что не пришла раньше. Нет, вовремя, практически минута в минуту.

Видимо, как обычно, обсуждает дела по телефону.

Я прошла через кухню к выходу на террасу. Мужчину обнаружила сидящим за плетеным столом.

Ловкач выглядел хмурым и задумчивым. Он был одет слишком легко — в штаны и майку, но не обращал внимания на холод и мерно постукивал пальцами по столешнице со стеклянным покрытием.

— Привет, — ласково поздоровалась я, а сама повела плечами и поежилась от холодного ветра. Зря, видимо, сняла пальто. Благо сегодня было не так зябко, хотя солнце уже практически скрылось за горизонтом, отчего задний двор Ловкача понемногу погружался в сумерки.

Мужчина поднял на меня взгляд, но в нем я не увидела привычного желания и радости. Сейчас взор был тяжелым и задумчивым, как в клубе, когда Ловкачу что-то не нравилось.

Тревога больно кольнула сердце и холодком разбежалась по органам.