Игромания

Лепская Татьяна

— Мне достаточно и того, во что его клуб превратил нашу жизнь, — ядовито процедила мама.

Я сжала кулаки в попытках успокоиться. Разговор пошел по второму кругу. Она не угомонится, пока не добьется своего, знаю. Ловкач ей не нравится, потому что в ее представлении он человек без чести и морали. И я могу, захлебываясь, кричать сколько угодно, но не смогу переубедить ее.

Понимаю, она не со зла. Всего лишь беспокоится обо мне, но почему же мама не хочет верить, что я достаточно взрослая, чтобы самой решать и ошибаться.

Единственный

выход в ее представлении — бросить Ловкача. Но я не желала расставаться с ним. От одной только мысли об этом чувствовала тоску и мучительное желание оказаться в его объятиях.

— Я хочу, чтобы ты рассталась с ним сегодня же, — потребовала мама, заметив заминку в нашей перепалке.

— Это не тебе решать, — упрямо отсекла я. — И хватит, пожалуйста. Мы с тобой не сможем договориться.

— Ладно, но потом не приходи ко мне со слезами.

Бросив последнее слово, она ушла к себе в спальню, оставив на кухне после ссоры пустоту размером с приличный кратер. Даже тишина казалась глухой и несчастной.

Я подняла взгляд на розы. Чудесный букет источал приятный аромат, но цветы сейчас не могли меня порадовать.

В последнее время все как-то не ладилось. Проблемы с Сергеем, короткий конфликт с Ловкачом, еще и эта ночь... Мужчина захотел загладить свою вину после вчерашнего, но последовал новый скандал, теперь уже с мамой.

Жора, как ни в чем не бывало, продолжил есть пирожное и уже приглядывался, как бы ухватить следующее.

Аппетита не было, но все равно взяла сладость и надкусила.

Такие вкусные. Но даже они не смогли поднять настроение.

* * *

Весь вчерашний день и ночь прошли в нерадостных раздумьях. Скандал с мамой перерос в молчаливую вражду. Мы старались не пересекаться в общих комнатах, а если случайно и оказывались рядом, то игнорировали друг друга и вели себя, как незнакомые люди в очереди поликлиники.

Я скучала по маминой усталой улыбке. Хотелось помириться и поговорить с ней, но понимала, что любое упоминание Ловкача неизбежно перерастет в новую ссору. Поэтому решила повременить с разговором, пока ее злость не уляжется.

Возможно, она когда-нибудь сменит гнев на милость, но явно не в ближайшее время. Не знаю, что должно случиться, чтобы у нее поменялось мнение о Ловкаче.

Утром после не самого крепкого сна обнаружила на кресле рядом с кроватью куртку из дубленой кожи, которую недавно отдала маме.

Видимо, она красноречиво намекнула, что отказывается носить вещи, подаренные «бандитом и мошенником».

«Еще бы, — невесело хмыкнула я. — Мама у нас человек принципа».

Ее самой дома не было. Ушла на рабочую смену в старом пуховике, который по-хорошему нужно было выбросить еще в прошлом году.

Жоры тоже не было, но он улизнул еще прошлым вечером,

не желая находиться в доме, где воздух искрится от напряжения. Брат, как обычно, предпочитал избегать конфликтов.

Надеюсь, не в очередном игорном клубе.

Благо после того, как брат продул огромную сумму Ловкачу, Жора вел тихий образ жизни. Перестал гулять, играть на деньги, даже устроился на работу. Вот только не могу быть уверена, что через какое-то время все не вернётся.

Хотелось бы ошибаться.

После завтрака я решила принять ванну, чтобы немного расслабиться, а потом написать Ловкачу насчет новой встречи.

Да, произошедшее в клубе несколько напугало меня, но все равно не ощущала опасности при мысли о хозяине клуба. Тем более, он защищал меня и игнорирование будет неправильным.

К тому же почувствовала, что очень скучаю по нему. Охватила щемящая тоска, желание окунуться в крепкие объятия, прильнуть к его губам.

Кажется, я все-таки начинаю... влюбляться в него.

Улыбаясь своим мыслями, я потрогала воду в набирающейся ванной и взяла в руки телефон, чтобы набрать сообщение Ловкачу, но очень некстати выронила смартфон прямо в воду.

Как не вовремя!

Сейчас и так не было работы и свободных денег, а теперь и, возможно, распрощаюсь с телефоном, хотя он и пробыл в воде всего пару секунд.

Попыталась реанимировать устройство, оставив на несколько часов в рисе, но это не спасло телефон, и он наотрез отказался включаться после того, как немного поплавал.

Пришлось отправиться к ближайшему ремонтнику и просить совершить чудо, потому что новый телефон мне не по карману. После увольнения ресторан и курьерская служба перевели мне копейки. И даже эти деньги скоро закончатся.

Пора искать новое место, но совершенно не могла пока думать о том, чтобы работать у Ловкача.

В ремонте обещали привести телефон в чувства, но не раньше следующего дня.

Как назло, я не помнила номер Ловкача, поэтому не могла написать ему с другого телефона.

Думала о том, чтобы съездить в клуб предупредить, но потом вспомнила про деревянную доску, которая стремительно окрашивалась в красный цвет, вопли Сергея и блестящий тесак, хищно поблескивающий в свете ламп, и желание сразу же отпало.

Нет, пожалуй, повременю с клубом.

На следующий день ближе к вечеру я пошла за телефоном.

С мамой мы так и не заговорили. Любая попытка завести диалог на бытовую тему заканчивался тем, что женщина многозначительно вскидывала брови.

Сегодня утром, когда уточнила, не хочет ли она все-таки надеть новую куртку, мама бросила нелестное:

— Я не собираюсь принимать подачки от Ловкача.

Я могла лишь поджать губы от обиды.

И вот сейчас, когда начало вечереть, я стояла около стойки и нетерпеливо переминалась на месте, пока ремонтник искал мое устройство.