Игровая площадка для грешников
Шрифт:
— Эй! — крикнула она.
— Какого хрена ты, по-твоему, делаешь? — Спросил я, наклоняясь так близко над ней, что мог сосчитать каждую ресничку, обрамляющую ее большие темно-синие глаза. Изгибы ее почти обнаженного тела прижались к моему, и я почувствовал, что верх бикини соскользнул вниз, так что ее обнаженные груди прижались к моей груди. Ее соски затвердели, и ее расширившиеся глаза сказали мне, что она тоже это заметила. Поэтому я ухмыльнулся и крепко сжал ее челюсть, в то время как мой член в штанах возбужденно напрягся.
— Отвали от меня нахуй, — прорычала она, а я протянул руку между нами, мои пальцы
— Ты не должна обнажать свои сиськи перед незнакомцами, — приказал я ей, и ее губы возмущенно приоткрылись.
— Во-первых, я и не собиралась. Я хотела убедиться, что ты сможешь нанести солнцезащитный крем мне на спину и не пропустишь гребаную линию завязок. А во-вторых, я могу раздеваться где угодно, потому что я не твоя чертова собственность. Но я не разденусь для тебя, даже если ты мне заплатишь.
Не обращая на нее внимания, я провел пальцами по ее плоти, и ее ладонь врезалась в мою щеку. Я раздраженно зарычал и, найдя куски материала, задрал их ей на грудь, продолжая прикрывать ее. Я крепко завязал узел у нее на шее, пока она продолжала сопротивляться, а это означало лишь то, что она все сильнее терлась об меня и ощущала каждый дюйм моего тела.
Я был чертовски доволен, когда снова перевел взгляд на ее лицо и понял, что она покраснела. Но она сжала челюсти, и в ее глазах вспыхнул гнев, а я любовался ее розовеющими щеками с жаждой, которая никогда не будет утолена.
— Что ж, наслаждайся тем, что, когда встанешь, продемонструешь всем свой стояк на меня, мудак, — сказала она резким тоном, который противоречил ее румянцу, и я закатил глаза.
— Как будто мне есть дело до того, что все узнают, что моя девушка меня возбуждает. — Я встал и направился к своему грузовику в поисках какой-нибудь одежды, которую можно было бы надеть на нее, но, не найдя ничего подходящего, стянул с себя футболку и обернулся к ней. И обнаружил, что она исчезла.
Я мертвой хваткой вцепился в свою футболку, когда мой взгляд упал на ее задницу, торчащую из плавок бикини, которые, очевидно, были гребаными стрингами, когда она проходила мимо дымящегося костра. Она заговорила с несколькими девушками Джей-Джея из клуба, когда они возвращались из воды с досками подмышками. Она взяла у Дианы длинную фиолетовую доску и побежала к воде, не оставляя мне другого выбора, кроме как ждать ее здесь.
Ее собака сидела на ее полотенце, выглядя так, словно охраняла его от меня, тем более что маленький ублюдок свирепо смотрел прямо на меня.
Она что, проспала здесь всю ночь, как гребаная бродяжка? Чего она ожидала от меня, что я позволю ей жить на улице? Может быть, ночь, проведенная на улице, вбила в нее хоть какой-то гребаный здравый смысл, и она с радостью нырнет в мой грузовик и поедет со мной домой, как только закончит заниматься серфингом. Я достал телефон, чтобы позвонить Джей-Джею, гадая, где он, блядь, находится, но был избавлен от лишних хлопот, когда он выбежал из воды вместе с Чейзом, а их доски были зажаты под мышками.
— Приятно знать, что вы развлекаетесь, — процедил я сквозь зубы. — Вы что, просто заскочили домой за своими досками и прочим дерьмом, даже не удосужившись позвонить и сообщить мне, что нашли ее?
— Остынь, братан, —
— А что, если бы она снова сбежала? — Зарычал я.
— Тогда мы все вернулись бы к хорошей жизни, — пробормотал Чейз, проходя мимо меня, и я с хмурым видом смотрел ему вслед, пока он не достиг края пляжа, где был припаркован грузовик Пистона, а сам он курил за рулем, наблюдая за серферами.
Чейз прислонил свою доску к борту грузовика, снял гидрокостюм и оставил его сушиться на капоте, так что изображение Сансет-Коув на его спине влажно поблескивало в утреннем свете. Его темно-красные плавки промокли насквозь, и не одна девушка уставилась на него, когда он достал из машины пачку сигарет и направился обратно к нам, закуривая.
Джей-Джей тоже снял свой костюм, повесив его сушиться на моем грузовике, прежде чем встать рядом со мной, глядя на воду, где Роуг ныряла под волны со своей доской, чтобы преодолеть волну. Мои зубы заскрежетали у меня во рту, когда я наблюдал, как исчезает ее круглая попка.
Она развернула свою доску и начала грести, когда за ее спиной начала формироваться волна. Ее руки рассекали воду, пока она боролась, чтобы поймать ее. Когда волна подтолкнула ее вперед, она подпрыгнула, и ее колени согнулись, когда она оседлала волну и заскользила по ней, выглядя как гребаная мечта. Я просто стоял и смотрел на ее подтянутое тело, напрягающееся и изгибающееся, забывая обо всем, и просто наблюдая.
Она улыбалась так лучезарно, что, клянусь, у меня екнуло сердце, и я невольно задался вопросом, могла ли она часто бывать на воде, где бы ни была последние десять лет. Мы все шутили, что ей следовало родиться русалкой, потому что она была одержима океаном, и я действительно надеялся, что у нее хотя бы это было, где бы она ни была.
Ее маленькое бикини привлекало к ней много внимания, и я перевел взгляд на мудаков, с которыми она была здесь прошлой ночью, так как несколько парней пихали друг друга локтями, указывая на нее в воде.
Я сунул пальцы в рот, свистнув ей, и когда ее глаза встретились с моими, я поманил ее выйти, потому что мой собственнический гнев оставлял кровавые следы от когтей у меня внутри. У меня чесались руки всадить пулю в череп каждому мужчине, который на нее пялился. И когда я направился к воде с намерением снова заключить ее задницу в свои объятия, она показала мне средние пальцы обоими руками.
— Роуг! — Взревел я, и моя голова резко повернулась, чтобы взглянуть на парней, свистящих по-волчьи, в то время как мой мозг был близок к тому, чтобы воспламениться. Все, кто увидел меня, тут же заткнулись нахуй, но мой взгляд остановился на одном мудаке, который достал свой телефон и записывал ее.
Картер Дженсон. Хиппи-наркоман, отморозок в шароварах с замашками пиздюка.
Я отвлекся от него и вошел в океан, поплыв к Роуг, как только оказался на достаточной глубине. Она была недостаточно быстра, чтобы убежать от меня. Я перевернул ее доску резким рывком за нос, и она закричала, падая под волны. Я оттолкнул доску за спину, позволив ей плыть обратно к берегу, а сам схватил ее за талию и прижал к себе, чтобы скрыть ее тело от посторонних глаз.