Игрушка богатого человека
Шрифт:
— Ни с кем. — Ее дыхание было таким же прерывистым и частым, как и сердцебиение. — Ни с кем.
Мысленно она ужаснулась своей промашке. Повторное оправдание лишь убедит в том, что его подозрения имеют под собой почву.
— Я тебя видел через окно, когда подъезжал. Сара выключила воду, взяла полотенце и принялась механически вытирать руки, сама не понимая, что делает.
— Это был просто продавец подписки по телефону, — сказала она. — Вот и все.
С этими словами Сара повесила полотенце на сушилку, долго и тщательно расправляя его так,
23
“Ivy” по-английски означает “плющ”.
— Врешь! — Он схватил ее за руку выше локтя и развернул лицом к себе, потом схватил и вторую руку. — С кем — ты — го-во-ри-ла? — При каждом слоге он встряхивал ее.
“Вот оно. Началось”, — отстраненно подумала Сара, впадая в привычное оцепенение и наблюдая за происходящим как бы со стороны. Но потом усилием воли заставила себя вернуться в реальность.
Нет, она не станет трусить. Она посмотрела прямо в его обезумевшие от бешенства глаза.
— Ни с кем!
Он все тряс и тряс ее.
— Это был Крэй? Если это он, я убью его.
— Нет, это был не Крэй!
И что ему втемяшился в голову этот Крэй?
— Может, мне стоит ему позвонить, а? Может, стоит пригласить его сюда? Устроим небольшой междусобойчик на троих.
Сара отвела глаза, не в силах видеть это ненавистное лицо.
— Я не хочу его видеть.
Донован отпустил руки Сары и оттолкнул ее. Потом он ударил ее по лицу открытой ладонью, чтобы не оставлять следов. Он бил ее по лицу, по рукам, по голове, пока у нее не зазвенело в ушах.
В каком-то странном внутреннем оцепенении Сара молча сносила издевательства мужа. Потом в ней проснулся инстинкт самосохранения, и она вскинула согнутую руку, заслоняясь от сыплющихся на нее ударов. Именно это робкое движение, казалось, толкнуло Донована за грань. Он размахнулся — на этот раз кулаком, — метя ей в лицо. Сара зажмурилась от страха и попыталась уклониться. Удар костяшками пальцев пришелся по подбородку, ее швырнуло назад, и она ударилась затылком о мраморную полку.
Комната закружилась. Под закрытыми веками вспыхивали цветовые пятна.
“Я не могу потерять сознание. Не могу”.
Это была ее последняя мысль. Дальше все накрыла чернота.
Когда она пришла в себя, в ванной было темно. Она лежала на холодном и жестком полу, прислушиваясь.
Тишина. Она была одна.
Сара медленно подтянулась и приняла сидячее положение, привалившись спиной к ванне. Комната накренилась у нее перед глазами, в желудке всколыхнулась тошнота. Она сумела подняться на ноги как раз вовремя, чтобы согнуться над унитазом, и ее вырвало. Потом она добралась до спальни и совершенно обессиленная рухнула поперек кровати.
— Тебе нельзя
Сара заставила себя открыть глаза. Донован стоял, склонившись над ней и держа в руке одну из ее ночных рубашек — коротенькую розовую ночнушку до колен фасона “бэби-долл”. Он помог ей снять одежду и натянуть сорочку. А потом уложил ее в постель.
— Я вызову доктора Уэстфолла, — сказал Донован, когда дело было сделано.
Знакомая сцена. Неизбежный этап, который обычно следовал за избиением. Донован никогда не раскаивался и не просил прощения, но он неизменно проявлял обеспокоенность и начинал обращаться с ней как с больным, умственно отсталым ребенком.
Больше ей ничто не угрожает. На какое-то время.
Когда доктор позвонил у входа, Донован, поджидавший у домофона, нажал на кнопку, автоматически открывавшую ворота.
— Простите, что пришлось вытащить вас из дома в такой час, — сказал Донован, встречая доктора у парадных дверей и провожая его наверх в спальню.
— Она опять пьет?
— Когда я вернулся домой с работы, она была без сознания на полу в ванной. Должно быть, упала и ударилась головой.
Осмотр доктора Уэстфолла был недолгим и формальным.
— Я бы сказал, речь идет о небольшом сотрясении. Пожалуй, следовало бы сделать рентген.
— В этом нет необходимости, — возразил Донован.
— Вам виднее.
Доктор взял Сару за подбородок и повернул лицом к свету.
— На подбородке синяк. Вы, должно быть, ударились при падении, — сказал он Саре и отеческим жестом потрепал ее по руке. — Ничего, жить будете.
Донован знал, что Сара ничего не скажет. А старику он в любую минуту мог заткнуть глотку деньгами. Уэстфолл был болваном, а болванами можно с легкостью вертеть как угодно.
Выйдя вместе с доктором в коридор, Донован убедился, что дверь в спальню приоткрыта и Сара может слышать их разговор.
— Грустно видеть, что столь прелестное существо так бездумно разрушает себя, — вздохнул доктор Уэстфолл. — Вашей жене нужна профессиональная помощь. Я просил вас подумать о реабилитационном центре. Вы подумали? У них там все анонимно.
Донован кивнул и задумчиво прикусил нижнюю губу:
— Боюсь, она не захочет там остаться.
— Есть специальные лечебницы для алкоголиков. О них мы тоже говорили.
Донован отвернулся, прижав стиснутый кулак ко лбу, из его горла вырвался сдавленный звук, похожий на рыдание:
— Мне невыносимо думать, что Сара окажется в таком месте.
— Возможно, в этом ее единственный шанс на спасение, — вздохнул доктор. — Боюсь, что в следующий раз она может нанести себе более серьезные повреждения…
Донован беспомощно всплеснул руками:
— Я думал, что ей уже стало лучше. У нее была работа в городе, она почти перестала пить. И вдруг она бросила работу, и вернулся весь этот кошмар. Жаль, что я вовремя не заметил. Я должен был заметить…