Игрушка богатого человека
Шрифт:
Нэш отвернулся, оперся локтем на дверь, прижался к ней лбом.
— Не уходи, — попросил он. В его голосе ей послышалось нечто, чего она раньше никогда не слышала: смирение. Сара стиснула руки:
— Я должна вернуться.
Нэш оттолкнулся от двери и повернулся к ней лицом:
— Зачем?
— Он мой муж.
— Который по чистой случайности подлежит освидетельствованию у психиатра.
— Я знаю, как с ним справиться.
У него брови полезли на лоб от изумления.
— Как правило, справляюсь.
— Ты любишь его? — выдавил из себя Нэш.
— Я его ненавижу.
Его плечи, сведенные судорогой, расслабились, он улыбнулся. Предмет разговора на какое-то время был забыт.
— Мы оба устали. Лично я так просто с ног валюсь. Останься здесь сегодня, переночуй, а завтра на свежую голову решим, что нам делать. Ты спи на кровати, а я лягу на полу. Не уходи. Только не уходи.
22
Она осталась.
И Нэш в своей безбожной душе возблагодарил господа. Сара не держалась на ногах от усталости, ее буквально шатало, веки у нее опускались сами собой, пока он раскладывал кушетку. Не снимая одежды, Сара рухнула на постель в чем была. Подтянув колени к животу, обхватив руками подушку, она мгновенно уснула.
Нэш обошел все здание, удостоверился, что засовы надежно задвинуты. Вернувшись в свою комнату, он осмотрел револьвер, взятый у Айви.
“Магнум-357”. В барабане осталось пять пуль.
Вот уже много лет он не держал в руках оружия… и никакого удовлетворения не ощутил.
На него нахлынули воспоминания. Живые, яркие — гораздо ярче, чем все было в реальной жизни. Он не то чтобы перенесся обратно, он как будто увидел фильм со своим участием. И.. в фильме можно было рассмотреть детали, которых Нэш в свое время не заметил впопыхах.
В то время он мог думать только об одном: как бы уничтожить человека, лишившего жизни его дочь. Но сейчас, много лет спустя, он вспомнил людей, выстроившихся на ступенях перед зданием суда по обе стороны от входа. Мужчины. Женщины. Репортеры. Фотографы.
Он хорошо подготовился. Он знал, что при самом благоприятном раскладе у него будет только один выстрел, и этот выстрел должен быть смертельным. Когда речь зашла о выборе оружия, он предпочел “берретту”. Парень, у которого он купил пистолет, заверил его, что эта “пушка” разнесет человеку голову с двадцати ярдов. Это, конечно, оказалось преувеличением, но дело свое “пушка” сделала. То самое дело, ради которого Нэш ее купил.
Мысленным взором Нэш видел, как изменились лица зевак, когда кровь брызнула им на одежду. Особенно запомнилось ему полное ужаса лицо одной женщины в белой блузке, вмиг покрывшейся красными пятнами.
Картинка изменилась: перед ним возникло лицо дочери. Сердце его наполнилось болью. Он тихонько застонал и положил револьвер на конторский шкафчик.
Нэш посмотрел на Сару в надежде, что она проснулась. Ему хотелось обнять ее, поговорить с ней. Но она по-прежнему спала, крепко обнимая и прижимая к лицу подушку.
Нэш выключил свет и устроился в единственном в комнате мягком кресле. Вытянув перед собой ноги, он
Каким-то образом он должен удержать ее, не дать ей вернуться к Айви. Каким-то образом…
Какой-то комар. Назойливо и нудно жужжит и жужжит над ухом.
Какой-то странный запах.
Дым.
Пожарная сигнализация.
Нэш подскочил на месте, ничего не понимая. Почему он спит в кресле? Сквозь бьющий по нервам вой сирены до него донесся далекий ревущий гул. Свет с улицы пробивался через щели в закрытых жалюзи. Кругом стоял серый туман, все выглядело как на старом черно-белом снимке.
Он вскочил на ноги и начал трясти Сару. Она что-то недовольно пробормотала во сне и еще глубже зарылась лицом в подушку, выше натягивая на себя одеяло.
— Сара! — Нэш еще раз тряхнул ее. — Пожар! Просыпайся! Вставай!
Не дожидаясь ответа, он бросился к двери и ощупал ручку. Холодная. Он отпер и распахнул дверь. В комнату, ослепляя его, ворвались клубы дыма. С первого этажа доносились потрескивание и звон стекла. Когда огонь доберется до химикатов в фотолаборатории, все здание взлетит на воздух.
Нэш торопливо захлопнул дверь: дым душил его, он мучительно закашлялся. Стараясь успокоить раздраженные дымом легкие и глотнуть кислорода, он почувствовал руку Сары у себя на спине. Сирена продолжала заливаться. Наконец ему удалось совладать с кашлем, хотя горло саднило, а глаза слезились.
Мозг четко заработал, подсказывая путь к отступлению: пожарная лестница в кабинете Харли. Но до пожарной лестницы еще надо добраться. Сквозь густой удушливый дым.
Нэш схватил со стола бумажник и сунул его в карман джинсов, потом стянул с себя футболку, разорвал ее, смочил ткань из полупустой бутылки содовой и протянул половинку Саре.
— Прижми к лицу. — Потом он нащупал ее руку и крепко сжал. — Сделай глубокий вдох, и мы побежим со всех ног в кабинет Харли.
Он почувствовал, как ее рука сжала его пальцы.
— Готова?
Она молча кивнула.
Нэш открыл дверь. Жар ударил ему в лицо, словно из доменной печи. Дым разъедал глаза.
Здание редакции как будто превратилось в сказочное чудовище. Оно ревело. Оно дышало. Оно изрыгало огонь. Сквозь дым со стороны лестницы были видны вздымающиеся по стене и лижущие половицы языки пламени. У них за спиной что-то с грохотом обрушилось.
Не выпуская руки Сары, Нэш бросился прямо в гущу клубящегося черного дыма. Он закрыл глаза: все равно ничего не было видно. С каждым шагом он все больше терял ориентиры. Каждый шаг мог оказаться последним, каждый мог оказаться шагом в вечность.
Сара споткнулась, и он чуть было не упустил ее руку. Стиснув ее еще крепче, чуть ли не таща ее за собой волоком, Нэш упрямо продвигался вперед, хотя и сам не знал, куда идет.
Пришлось бросить мокрую тряпку, которую он прижимал к лицу. Освободив руку, Нэш начал ощупывать стену. Его пальцы скользили по трещинам в штукатурке и деревянным планкам.